— Даниэла, — шепнул он, — почему ты не зашла вчера к нам съесть чего-нибудь горячего? Мы ждали тебя.

Голос раздался за ее спиной, и она догадалась, что сзади стоит Вевке. Никто не произносит «эл» в ее имени с таким резким литовским выговором и одновременно с такой отцовской мягкостью. Она, не поворачиваясь и продолжая распарывать шов клетчатых брюк, ответила скороговоркой:

— Спасибо, я была не голодна.

— Мы не обеднеем, — продолжал он шептать, — где приготовлено на семь, хватит и на восьмого. Тебе не следует отказываться.

Шульце стоял на своем возвышении в тряпичном зале, держа в руке палку заостренным концом вверх, как прусский офицер — свою обнаженную саблю во время торжественного церемониала. Вевке быстро нагнулся и, собрав куски распоротой ткани, направился в зал закройщиков, чтобы сложить свою ношу на высоком столе. Женщины внимательно следили за ним.