Скифская пектораль

Цветкова Ирина

Журналисту и писателю Владимиру Боброву уже давно не терпится написать роман о золотой пекторали – сокровище с кургана Толстая Могила. Но сначала ему нужно уладить кое-какие дела в Лондоне, куда он и направляется на встречу с родной сестрой Татьяной. Однако оказывается, что Татьяна попала в ужасную историю – в ее квартире убита девушка Кэт, о которой Владимир знает только из писем сестры. Желая помочь Татьяне, Бобров начинает собственное расследование, которое приводит его в старинный замок Норфолков, принадлежащий древнему роду лондонских аристократов. Совершенно случайно в подвале замка журналист находит золотую пектораль… Детективно-приключенческий роман «Скифская пектораль» Ирины Цветковой захватывает с первых строк, а интрига заставляет читателя забывать об окружающем мире.

ПРОЛОГ

Лорд Норфолк давно ждал этого дня, но не знал, что всё будет именно так. Он не думал, что будет ходить целую ночь из угла в угол в своем кабинете, слушая грозу за окном и в нетерпении ожидая известий со второго этажа. Там, на втором этаже старинного родового замка Норфолков, появлялся на свет его сын. Вернее, он вот-вот должен был появиться, но там что-то затягивалось. Лорд Норфолк искоса поглядывал на ящик с шампанским, которым он заблаговременно запасся для этого события. Сегодня шампанское будет литься рекой. Все, кто находится в этих стенах, даже прислуга, будут отмечать вместе с ним рождение сына. Это великое событие – появление новой ветви лордов Норфолков – должно быть встречено с соответствующей помпезностью. Норфолки покинули Лондон и вернулись в свое родовое гнездо, хотя давно уже сложилось так, что бывали они тут лишь раз в году – на Рождество. Юный Норфолк должен увидеть свет именно здесь, где прожили свой век все поколения династии Норфолков.

Гром ударил с новой силой, и лорд, очнувшись от воспоминаний, подумал о том, что «это» слишком долго продолжается. А гроза не утихала. Молнии освещали кабинет Норфолка так, что не нужен был электрический свет. Окна словно поливали снаружи из брандспойта.

«Когда сын подрастет, я расскажу ему, какая гроза была в эту ночь», – подумал он. А может, эта ночная гроза – какой-то знак, символ чего-то еще неведомого? Да, когда впервые становишься отцом, всё почему-то имеет особый смысл, всё кажется необычным, всему придаешь значение и всё связываешь с единственным утверждением: твой ребенок будет особенным. А уж если впервые становишься отцом к сорока годам, когда уже седина в бакенбардах пробивается, то и вовсе трепетно смотришь на это событие.

Лорд окинул взглядом тома своей библиотеки: все эти знания, накопленные человечеством – для тебя, мой мальчик. На сотнях полок выстроились книжки в безупречном порядке. «Ты еще не родился, мой сын, а тебя уже ждут. Тебя ждут поколения Норфолков, уже ушедшие в землю, но оставившие тебе всё: этот замок, библиотеку, картины, да и много еще чего другого, но самое главное – своё доброе имя, которое и ты будешь носить. Они ничего не знали о тебе, но готовились к тому, что ты однажды придёшь, и потому оставили тебе в дар всё то, чем владела веками династия Норфолков. Я ещё расскажу тебе, сын, о твоих великих предках. Ты можешь гордиться своими предками, их славной историей. Тебе не придётся краснеть за них. Но помни: ты примешь эстафету из прошлого и понесёшь её в будущее…»

Новый удар грома сотряс ночь. Лорд подошел к окну, но кроме льющейся сверху воды ничего не увидел. «Я подарю тебе этот мир, малыш. И это прекрасно, что мы вместе с тобой будем в этом мире. Я помогу тебе познать его, – он покрутил огромный глобус, – тебе так много предстоит познать».

Глава 1

Энрике с восторгом смотрел на свой новый «Мерседес». Он подумал о том, что если кто-то видит его сейчас со стороны, то, наверное, тоже любуется его новеньким четырёхколёсным чудом. А сам он, Энрике, замечательно смотрится вместе со своей машиной. Поэтому он не спешил, ходил вокруг машины, то стекло протрёт, то колесо проверит, то внутрь заглянет, будто ищет что-то. Ему хотелось, чтобы все смотрели на него и его авто.

Но, пожалуй, хватит. Пора ехать. Путь неблизкий, время терять не стоит. Энрике захлопнул дверцу и тронулся с места. «Мерседес» шёл легко, слушаясь руки хозяина. Энрике улыбнулся сам себе в зеркало, довольный покупкой. Этот «шестисотый» «Мерседес» будет украшением его гаража. Как модница подбирает туфли под цвет сумочки, так Энрике покупал машины на разные случаи жизни. У него уже были белый «Роллс-ройс», красный «Шевроле», «Вольво» цвета мокрого асфальта и вот, наконец, чёрный «Мерседес». Все классические цвета. Надо бы ещё цвета кофе с молоком, он видел такой автомобиль в Лондоне, и ему понравилось. Пожалуй, это будет «Тойота». Но это в будущем, а пока в его руках новая игрушка – «Мерседес». Нм нём он будет наносить визиты. Деловые поездки – «Вольво». «Роллс-ройс» – это для амурных дел. Пикники и путешествия – на «Шевроле». И разве кто-то упрекнёт его в расточительности, разве много у него автомобилей – ведь ни один не останется без дела.

Хорошо всё-таки ехать по трассе с ветерком! Энрике усмехнулся – он вспомнил своего покойного отца, который требовал, чтобы в родовое поместье они въезжали в экипаже. Традиции, видите ли. Двадцать поколений предков ездили в конном экипаже, а значит, и в ХХI веке Норфолки должны ездить домой только в экипаже. Энрике представил, как бы он сейчас тащился на кляче среди потока машин и чуть не рассмеялся. Ох, уж эти англичане с их любовью к традициям! Эта фраза «ох, уж эти англичане» прочно укоренилась в сознании Энрике, и он повторял её всякий раз, к месту и не к месту, но всегда вкладывая в одно это предложение всё то, что копилось в нём годами – раздражение, боль, горечь. Странно было слышать такое от англичанина. Но дело в том, что Энрике был англичанином лишь наполовину. Вторая его половина была испанской.

Энрике с неудовольствием глянул на себя в зеркало. «Опять я начинаю копаться в старых, давно ушедших днях моей жизни!» Он даже встряхнул головой, но они не уходили, его воспоминания. Его прошлое упорно преследовало его, ходило за ним, становясь настоящим и грозя стать будущим – будущей паранойей. Он хотел, но не мог избавиться от воспоминаний, они неизменно шагали в ногу с ним, заставляя снова и снова переживать то, что давно следовало бы забыть. А он не мог забыть, потому что считал, что в детстве сломали, разрушили его личность, и теперь он просто слабый, раздавленный обстоятельствами человек, у которого нет своего «я». И в этом виноваты его чопорные, надменные английские родственники.

…Энрике был сыном английского лорда Чарльза Норфолка от его второго брака с испанкой Марией Лурдес. Мать умерла, когда ему едва сравнялось полтора года, и мальчик рос с отцом и старшим братом Джеком. Джек был стопроцентным англичанином, потому что его матерью была англичанка, тоже, кстати, рано ушедшая из жизни. К тому же, у братьев была большая разница в возрасте – 18 лет. Пропасть, лежащая между ними, была огромна.