Вете, как лучшей выпускнице университета, пророчат блестящее будущее, но она бросает всё и переезжает в закрытый город, собираясь работать там простой школьной учительницей. Вета бежит от прошлой жизни и надеется начать всё с чистого листа, однако старания идут прахом: ученики срывают уроки, коллеги предпочитают игнорировать её. Город не желает принимать чужачку. Последней каплей становится внезапная трагедия — смерть ученика, в которой обвиняют Вету. Все попытки бегства из города обречены на провал. Она остаётся один на один с тем, кто по-настоящему владеет судьбами здешних жителей.
Роман попал в лонг-лист премии «Дебют».
Пролог
Ранним утром город светился желтыми фонарями над трассой. Вета плотно закрыла за собой кухонную дверь и поставила на плиту чайник. Заглянула в холодильник — там нашлась только початая банка сгущёнки.
Не включая свет, она уселась на холодный табурет, ждать, когда закипит вода. Поджала замёрзшие ноги и натянула на колени подол ночной рубашки, а теплее всё равно не стало. Остывший за ночь город безразлично смотрел на неё через забрызганное дождём стекло. С ровным стуком двигались стрелки часов, им тоже было всё равно.
Забулькала вода в чайнике, Вета выключила газ и налила кипяток в кружку. Очередная кружка чая очередным утром. Здравствуй, Петербург-69.
Открылась дверь, и на пороге возник Антон — всклокоченный после сна, в расстёгнутой рубашке и мятых брюках. Опустился на второй табурет и ничего не спросил. Обжигая губы, Вета отпила из кружки. Дождь — или уже мокрый снег — бился в окно и оседал на распахнутой форточке.
Глава 1. Город без голоса
Когда сутки трясёшься в поезде, в голову начинают являться лирические мысли, просто потому что в голове пусто, только плещется горьковатый поездной чай. Чай этот, кажется, везде — в чашках, в разговорах, в головах вот, и в воздухе витает тот же самый чай. Лёжа на верхней полке Вета пообещала себе, что больше никогда и никакого чая.
Город, в котором она жила до этого, был городом без голоса и без лица. Ей даже не хотелось называть его по имени. Просто «этот город». По ночам он вяло шевелился под светом жёлтых фонарей, утром — переставлял ноги по пыльным дорогам. Даже сосны почти не шумели, потому что сосны не умеют шуметь.
Её поездка в пустоту — только с драгоценной папкой, прижатой к груди — стала для всех новостью, и наконец пошевелила пыльное болото. Потом Вета узнала, как кричала от злости её научная руководительница, потому что аспирантское место у неё таки отобрали, как хихикали девочки, разведя очередную игру «мы знаем про тебя всё», и как в удивлении открывал и закрывал рот Андрей, должно быть, так и не поверив, что она уехала.
Выйти из поезда она должна была на каком-то полустанке, названия которого так и не запомнила. Холодное, уже почти осеннее утро развернулось над двухэтажными домишками розовой простынёй. На платформе, выщербленной, как будто облитой кислотой, взад вперёд расхаживал одинокий мужчина.