Неугомонным Генку прозвала его бабушка Аннушка. Только она не нарочно так сделала - говорит, к слову пришлось. А слово это к Генке сразу же крепко прицепилось, как репей. То мать скажет: «Угомону на тебя нет!», то отец пошутит: «Ну, как дела, неугомонный, ничего нового сегодня не натворил?», а то старшая сестра Таня подсмеиваться начнёт: «Это всё наш неугомонный и изобретатель выдумывает…»

Потом это слово долетело до школы, а оттуда пошло-поехало гулять по всему селу из конца в конец. И стал наш Генка не просто Генка, а ещё и Неугомонный. Генка сердится, когда его в глаза так называют: кому же понравится прозвище носить?

Мелюзга из начальных классов, да и сверстники Генку только заглазно так называют, в глаза - побаиваются. А старшеклассники и взрослые - те не боятся: их ведь не поколотишь, поэтому Генке приходится только злиться да терпеть.

И всё из-за этой допотопной прялки! Их, прялок-то, во всём селе только две штуки и осталось: в нашем колхозном музее да у бабки Аннушки.

В музее прялка напоказ нужна, чтобы теперь все видели, как раньше люди жили: чем землю пахали, чем хлеб жали, молотили, как пряли, ткали… Есть в музее и соха, и плужок немудрёный… Имеются серп, коса, цеп, продолговатый и зубчатый, как шестерёнка, камень-каток, им тоже хлеб молотили. Цепами люди колотили по снопам, а каток-камень две запряжённые в него лошади катали по снопам. Катком молотить было легче и быстрее, чем цепами.