Было начало весны 1861 года, когда мы с Питамаканом вернулись в форт Бентон после нашей с ним суровой зимовки в глубине Скалистых гор. Некоторое время мне было хорошо – можно было оставаться в четырех стенах, отдыхать, отсыпаться и много раз подряд рассказывать нашим служащим историю своих приключений.

Но спустя месяц после нашего возвращения фактор загрузил две килевых шлюпки и три канадских плоскодонки мехами и одеждой и, составив команду и назначив главным моего дядю Уэсли, в одно прекрасное утро послал их в Сент-Луис. После их отъезда я нашел, что жизнь в форте не была такой уж приятной.

Мне очень не хватало общения с дядей. Правда, я ходил охотиться, когда обитателям форта было нужно мясо, но теперь в форте было всего несколько человек, и охотиться приходилось не чаще двух раз в неделю, да и то всего по несколько часов. Почему так? Огромные стада бизонов постоянно паслись на берегу; зачастую рано утром мы стреляли их прямо со стен форта.

Кроме того, индейцы племени черноногих на все лето откочевали на дальние равнины, и Питамакан пошел с ними; он сказал, что его отец нуждался в его помощи, чтобы присматривать за принадлежащими семье лошадьми, и наотрез отказался воспользоваться нашим гостеприимством. Хотя хорошая и преданная жена моего дяди, Цисцаки, делала все, что она могла, чтобы сделать мое существование в нашем маленьком домике во возможности комфортным, монотонность моего существования неделя за неделей становилась все менее терпимой, пока я практически не заболел от нехватки общения и скуки существования.

Если бы Питамакан остался со мной, мы могли бы провести все лето в форте – и в таком случае эта история никогда не была бы написана. Все это случилось, потому что меня оставили тосковать в этом форте, где я был единственным юношей в его четырех стенах.

Как только пир закончился, мы с Питамаканом вышли из лагеря и, присев на берегу реки, стали планировать экспедицию по поискам волшебного животного. Теперь чтение книг из маленькой библиотеки моей матери принесло свои плоды. Я знал, что шкура Видит Далеко принадлежала тюленю, и что эти существа жили в океане у устья больших рек, в приливно-отливной зоне. Я также имел представление о географии, и поэтому сразу понял, что упомянутая Речными людьми большая река на западе была рекой Колумбия, или, как мы ее тогда называли, Орегон.

– Место, где водится собака-рыба, находится очень далеко, – сказал я Питамакану. – Никто из служащих компании там не был, но я слышал, что они с чужих слов рассказывают о тех местах. Они говорят, что река большая и быстрая, есть такие места, где лодка может разбиться в щепки. Еще говорят, что ее берега покрыты темными лесами, в которых обитают враждебные племена.

– Несомненно, все эти рассказы правдивы. Но точно ли, что собаки-рыбы живут там, где эта река впадает в большое соленое озеро?

– Да, это так, – ответил я. – В книгах белых людей говорится, там, где реки с той стороны впадают в соленое озеро, эти животные многочисленны. Шкура, которую мы видели, это доказывает – она происходит из тех мест, где находится устье большой реки.

– Ну тогда все ясно! – воскликнул Питамакан. – Пойдем домой и будем готовятся к длинному путешествию.