Невозможно остаться равнодушным при виде такой красоты. Ровная, словно нарисованная, чаша озера. Песок на берегу неестественно белый, вода — хрустально прозрачна. Непуганая рыба беззаботно плещется возле самого берега. Под слабыми порывами ветерка лениво пробегает по водной глади мелкая рябь. Поскрипывают, гудят вековые сосны. Многие десятилетия не ступала здесь нога человеческая. Вокруг не то, что дорог торных, даже тропок — нет. Зовётся это место Нойта Ярви, что означает Ведьмино озеро. Слава о нём в народе недобрая ходит.

В далеком сорок восьмом, во времена заселения некогда финских земель, переселенцы нашли небольшую деревеньку, где уже обживались несколько семей. Они поведали о том, что неподалеку, возле озера, стоит небольшая церквушка, а рядом с ней живут две сестры. «Совсем ещё юные, а уже лечат, роды принимают, от сглаза и других напастей избавляют, но могут и порчу навести на тех, кто им неугоден», — предупреждали старожилы.

Какое-то время жили люди в мире с ведьмами. Зла друг другу не чинили. Да и с кем ссориться? Кто-то уже с семьями, но больше бабы одинокие или с детьми и делить им с ведьмами нечего было.

Младшая из сестер, светловолосая красавица — Клавдия, даже в селение перебралась, чтоб поближе к людям быть, на случай если кому-то срочно помощь её понадобится. Женихи к её дому вереницей потянулись. Девица с норовом оказалась и очень разборчива, кого попало в свою жизнь пускать не желала, но один хлопец ей всё же приглянулся. Стала она по мужу — Вронская. А остальные, не солоно хлебавши, повадились тайком в церквушку бегать. Церковью это назвать было сложно, так… сруб деревянный, иным часовенкам уступающий. Доживал там свой век сухонький старичок — священник. Человек незлобивый и отзывчивый. Но привлекала мужиков не тяга к «запретному» в те времена слову божию, а живущая поблизости темноволосая, смешливая красавица — Варвара. В отличие от сестрицы, девушка никого прочь не гнала, но и суженого выбирать не спешила. Вскоре все мужики и парни словно разум потеряли: нет-нет, да от работы отлынивали, норовя сбежать — на Вареньку полюбоваться. Видите ли, не мила им жизнь без неё стала. Такое внимание девушке не только льстило, но и утомляло. Однако никак её сердечко выбрать одного-единственного не желало.

К тому времени священник умер. Похоронили его всем народом, чин по чину. Некому стало гостей непрошенных от соседушки-красавицы отваживать. Ох, и невзлюбили деревенские бабы соперницу. Проследили кумушки, когда распутница в церквушку войдёт, привалили дверь бревнышком, облили керосином, да и запалили. Схватился сухой сруб мигом. И тут же началось светопреставление: поднялся ветер ураганный, небо тучами затянуло, и хлынул ливень, какого никто из деревенских на своём веку не видывал. Пламя, не успев проникнуть внутрь — погасло. Дверь затряслась под ударами вырывающейся на свободу женщины. Перепуганные бабы бросились врассыпную. Рядом, с треском, словно целясь в беглянок, били молнии. Как ни странно, никто не пострадал. Признаться в содеянном они не посмели, и всё продолжилось. Однако теперь мужики совсем на своих жен смотреть перестали. «Не иначе как ведьма порчу навела», — причитали бабы и, всё больше распаляясь, выискивали способ расквитаться с обидчицей. Приблудился к деревне один беглый. Деревенские комитетчики хотели его властям сдать и, не заботясь об охране, в погреб при управлении заперли. Местные кумушки тайно сговорились с беглым: ему дают ружье, он убивает живущую возле озера ведьму и убирается. Но не забыли пригрозить, если что-то пойдет не по плану, его самого убьют.

Характерная для Питера июньская преддождевая духота сменилась прохладой кондиционируемого помещения. Вошедшая в здание университета высокая темноволосая девушка окинула взглядом холл: возле стенда для абитуриентов собралась толпа. Мария протиснулась к заветной доске объявлений, взглянула сквозь оконное стекло на низкие свинцовые тучи и закрыла глаза. Все звуки, запахи, ощущения — исчезли.

Маша трижды мысленно произнесла ни разу не подводивший заговор на удачу. Чувства вернулись. Страхи, обиды, радость и разочарование окружающих ударили по нервам. Небо за окном, ещё мгновение назад затянутое тучей, засияло просветами, а над домами появилась радуга. Девушка просмотрела список поступивших на филологический факультет: её фамилия — Вронская, оказалась в числе первых.

— Машка! — на подходе к метро воскликнул знакомый голос.

Из припаркованной неподалеку машины высунулся Витька Лебеда — давний друг девушки.