Белов понимал, что кольцо врагов сжимается, скоро его обнаружат, надо убираться. Денег и документов не было, поздняя осенняя слякоть и холод не давали возможности уйти в лес. Надо искать новый ночлег, решил Белов, натягивая так и не просохшие сапоги, лучше насморк, чем тюрьма. Да и тюрьме долго не протяну, забьют или зарежут, спокойно подумал Белов, выглядывая вдоль улицы из ворот. В вечернем сумраке улица была пуста, лениво брехали соседские собаки, можно уходить.

Белов грязными глинистыми переулками выбрался из города и брёл к ближайшему садовому массиву, вспоминая расположение домов полузабытых приятелей, где можно отлежаться пару дней и наверняка найти съестное. Отлежаться и перебираться в соседнюю область, там его никто искать не будет. В небольшой деревне его возьмут на работу без всяких документов. Только добраться до деревни, в ближайшую нельзя, придётся идти дня два.

Белов перебрался через изгородь садового массива, кажется, никто не заметил, быстрее в дом. В этом доме Белов бывал ещё в студенческие годы, никто не должен его здесь ждать, Белов нашёл банку консервов в шкафчике и быстро проглотил содержимое. Когда он ставил банку на стол, резкое чувство опасности заставило обернуться. В дверь заходили двое с автоматами наготове.

«Не успею», мелькнуло в голове у Белова, он схватил стул и кинул в автоматчиков, выпрыгивая в окно, прямо в густые заросли малины. В доме глухо стучали выстрелы, а Белов продирался сквозь малину, уходя через участки к реке, туда на машине не проехать, а пешком не догонят, кишка тонка. Белов твёрдо знал, что не дастся живым.

С трудом отдышавшись у реки, Белов обернулся, перед прыжком в воду. Трое с оружием подходили со спины, улыбаясь загнанному в угол Белову.

«Видимо белая горячка началась», подумал Белов, обнаружив на месте соседского забора сосновый лес в два обхвата. Зная по опыту, (не по своему, а из наблюдений за, увы, нередкими заболевшими этой «белочкой»), что пушистый зверёк настигает выпивоху обычно на третий день после прекращения запоя, Белов посчитал дни, — странно, пили только вчера. Развернувшись и мотая головой, Белов чуть не упал. Деревянный двухэтажный дом на четыре окна был со всех сторон окружён реликтовым сосновым бором. Причём пара сосен стояла впритык к бревенчатым стенам. Осторожно пригнувшись, Белов зашёл в дом — там всё было на месте. Белов открыл холодильник- свет не горел, но продукты и спиртное были на месте. Машинально проверил выключатель на стене — так и есть, электричество пропало. На глаза попался фонарик — он работал. Отражение в зеркале было. Но из всех окон был только один вид — сосны. Сотовый телефон был вне зоны доступа. Проводного телефона в этом доме отродясь не было.

«Лёха!» — наконец сообразил крикнуть Белов. «Лёха, где ты?!». Минут пять Белов орал изо всех сил с крыльца — и Лёху, и Серёгу, и кого-нибудь, даже докторов начал звать, правда убедившись, что никто не слышит (на всякий случай). Попадёшь в психушку быстро, а выйти будет трудновато. Когда голос осип, сообразил, что можно залезть на крышу. С крыши ничего принципиально нового не было видно. Однако со стороны пруда (где он, этот пруд) сквозь лес проглядывалось светлое пятно. Моментально скатившись с крыши, Белов накинул курточку, поменял кроссовки на резиновые сапоги и аккуратно, не спеша, пошёл в ту сторону, где в глубине соснового бора желтела опушка или поляна. До открытого места было недалеко, около 100 метров. Вдоль опушки текла маленькая речка, за ней небольшой угор, где на площади в два футбольных поля росли малина и шиповник. За колючими зарослями угадывался обрыв, скорее всего речной берег. Белов пробился сквозь колючки к обрыву — так и есть — под невысоким обрывом текла река 20–30 метров шириной. На другой стороне реки был заливной луг, далеко за ним начинался всё тот же сосновый бор. Белов сел у обрыва. Никаких следов человеческого присутствия не было видно.

От реки потянуло утренней прохладой, солнце только показалось из-за холмов, поросших смешанным лесом. По воде разнеслись шлепки рыбьих хвостов. Как в детстве, подумал Белов. Наплевать, сегодня всё равно суббота. Отдохну, искупнусь. А там видно будет. Сидеть на сухой траве было ощутимо холодно. Ещё бы, в нашей зоне рискованного земледелия только наступил май месяц и в логах лежали остатки снега. Белов встал, отряхивая джинсы, и взглянул вниз по реке. Что-то смутно знакомое напоминали очертания холмов над рекой. Запрудить бы — прикинул Белов, и его бросило в холод. Он мысленно заменил заросшую пойму реки водной гладью пруда, а на возвышающихся берегах поставить дома — вылитый город Бражинск, где до сегодняшнего утра жил и трудился Белов. Правильно — вон там должны быть заводские трубы, левее набережная с памятником Ленину, ещё левее Дворец культуры.

Куда же меня закинуло? А вдруг дом перенесётся обратно, а я здесь останусь, дурак-дураком? Белов вспотел от такой мысли и бегом кинулся обратно в дом. Забежав домой, Белов на всякий случай сел на кровать, где и проснулся утром. Сомнений в реальности окружающего уже не осталось. Белов, как всегда с ним было в критических ситуациях, думал быстро, чётко, рассматривая все варианты действий.

Первое, самое удобное, это галлюцинация. Что делать? Сидеть в доме, никуда не уходить, а то попадешь под невидимую машину или в невидимую яму свалишься. Желательно больше пить, чтобы вывести возможные токсины из организма.