Начальник штаба флота — высокий, седой вице-адмирал внимательно выслушал доклад капитана 2 ранга Золотова о готовности подводной лодки к походу. Он задал несколько уточняющих вопросов, затем молча отдернул шторку, прикрывающую карту.

Золотов приблизился к карте. Его глазам предстала детальная обстановка учения, а через всю карту пролегал маршрут его подводной лодки.

— Вам доверяется очень ответственное задание, — продолжил разговор вице-адмирал. — Кроме вашего корабля такую же задачу командование флотом ставит еще одной атомной подводной лодке. Кто из вас обнаружит «противника» — зависит от целого ряда факторов, прежде всего от искусства командиров и мастерства экипажей. Сведения о «противнике», неотступно следуя за ним, необходимо давать по радио вот до этого рубежа. Своевременность и точность донесений во многом определит результат действий ударных сил флота.

Адмирал задернул шторку.

Капитан 2 ранга В. Золотов готов был ответить на любой вопрос адмирала. Участие атомных подводных лодок в крупных учениях только начиналось. Многое пока оставалось неведомым. Были и технические трудности. Об этом намеревался доложить Золотов, но по словам адмирала понял, что тот имеет все это в виду.

Транспортный док медленно заполнялся водой. Операция вывода из дока подводной лодки приближалась к завершению. Буксиру, находящемуся рядом, предстояла вроде бы несложная, но ответственная операция: подать стальной трос на корму подводной лодки и вывести ее из дока на чистую воду.

Волны уже омывали корпус подводной лодки у самой ватерлинии. И вдруг док своей кормовой частью стал быстро погружаться. Поторопился малоопытный докмейстер — и для всех случившееся оказалось полной неожиданностью. Работавшие матросы побежали по наклонившейся палубе бортовых надстроек к носу лодки. Один из них прыгнул на крутой борт подводной лодки. За ним последовали остальные. Вода же быстро приближалась к входному люку машинного отделения дока. Еще секунда, другая — и она хлынет туда. Один из доковых матросов, только что перебравшийся на борт подводной лодки, внезапно прыгнул обратно. Это был Иван Иванович, как уважительно все доковые и лодочные матросы называли Иванова, моториста машинного отделения дока. Он поскользнулся, но быстро вскочил и по воде, уже закрывшей доковую палубу, помчался к люку машинного отделения. Он буквально на мгновение опередил преследовавший его поток воды и спрыгнул вниз, успев захлопнуть за собой тяжелую горизонтальную дверь. Тотчас волны накрыли квадрат двери.

Док ушел под воду более чем на полметра сверх допустимой осадки. Но вот он сел днищем на грунт. Подводная лодка же, отделившись от кильблоков, плавно покачивалась на поверхности. Кроме нее, над водой возвышался небольшой носовой мостик затонувшего дока, на котором в одиночестве остался докмейстер лейтенант О. Беляков.

На верхней палубе подводной лодки, казалось, все онемели. Наступила тишина, которую, впрочем, тут же прервал командир подводной лодки капитан 3 ранга В. Осинцев.

— Старпом! Носовой и кормовой швартовным командам удерживать подводную лодку от навала на борта дока!

Капризное бывает лето на Камчатке. Северный ветер вдруг нагонит темные тучи, из которых сыплет то дождем, то мокрым снегом. Такая погода выдалась и в день, когда командир тральщика старший лейтенант И. Дойчев получил радиограмму: «Срочно подойти к побережью в квадрате… и взять на борт тяжелобольного».

Обстановка требовала от командира принятия быстрого решения. И это в сложном для мореплавания районе океана, в штормовую погоду со снежными зарядами. Значит, надо рассчитывать на минимальную видимость при сильном ветре.

— Штурман, наше место и расстояние до точки? — запросил командир.

Штурман лейтенант С. Соловьев, широко расставив ноги, упершись коленями в стол, вел прокладку на карте. На ней океан всегда тих, даже когда за бортом ревет необузданная стихия.

— Товарищ командир, мы сможем подойти к этому посту не ближе, чем на пять-шесть кабельтовых. Дальше мель, камни…