Дикие копытные всегда привлекали внимание человека. На заре человечества они были важнейшей добычей охотника. Приручение диких копытных и создание большого числа продуктивных пород домашнего скота позволило преодолеть кризисную ситуацию, возникшую несколько тысяч лет назад в экономике человеческого общества. Животноводство наряду с земледелием стало важнейшим условием развития цивилизации.

Но дикие копытные не утратили своего значения и сегодня. Ныне живущие предки домашних животных исключительно важны для современного животноводства, использование их генофонда позволяет совершенствовать существующие породы и создавать новые, более устойчивые к болезням и лучше приспособленные к тем или иным климатическим условиям. Изучение образа жизни и поведения диких копытных помогает правильно решать вопросы содержания домашних животных, особенно при создании животноводческих комплексов.

Исчерпаны еще далеко не все возможности одомашнивания новых видов диких копытных. Продолжается упорная работа по приручению овцебыка, канны, некоторых видов оленей; успешно завершился перевод на полувольное содержание пятнистых оленей, лани, кабарги.

Усилению интереса к диким копытным немало способствовали исследования, проведенные в 60— 70-х годах на территории африканских саванн. Было показано, что 20–30 видов диких копытных без ущерба для целостности пастбищ образуют биомассу до 35 тонн на квадратный километр, тогда как максимальная биомасса домашнего скота на этих же пастбищах не превышает 3,6–5,5 тонны. Столь высокая продуктивность диких копытных объясняется тем, что каждый их вид использует в своем питании лишь определенные группы растений или их части — это результат длительной совместной эволюции растительного и животного мира саванн. А для домашних животных большинство саванных растений оказываются непригодными.

Эти данные повлекли за собой попытки приучить диких копытных к вольному и полувольному содержанию на фермах. Уже первые эксперименты показали, что при таком образе жизни дикие копытные дают в 3–4 раза больше мясной продукции, чем традиционные формы животноводства. Дальнейшие наблюдения подтвердили высокую целесообразность совместного содержания на пастбищах домашнего скота и диких копытных. В настоящее время уже на многих тысячах ферм в Восточной и Южной Африке пасутся канны, бубалы, импалы, спрингбоки и другие антилопы. При этом нередко те антилопы, которые пасутся вместе с домашним скотом, на ночь приходят в огороженные загоны корали, то есть уже происходит частичное одомашнивание этих животных.

«Шириной стадо было миль двадцать, не меньше — другого его края нам разглядеть не удалось, а длиной так и все шестьдесят миль, коли не больше. Целых два графства сплошь одни бизоны! Может, сто тысяч, может, миллион, а может, и сто миллионов. Откуда мне знать!» Так описал стадо бизонов в канзасской прерии один из первых поселенцев, и это отнюдь не охотничья побасенка. Первопроходцы американского Запада были ошеломлены при виде неисчислимых полчищ бизонов, двигавшихся всюду, куда хватал глаз, и порой затемнявших солнце пылью, которую поднимали их копыта. Такое зрелище вызывало в зрителях почти благоговейное чувство, и это понятно: никакие другие четвероногие из всех когда-либо обитавших на Земле не собирались вместе в таких колоссальных количествах. Но в будущем, скорее всего, увидеть подобное никому уже не доведется.

Стада бизонов давно исчезли с американских равнин, а их немногие уцелевшие потомки живы только благодаря тому, что люди стали их оберегать. Однако гигантские стада, представляющие собой одно из самых необычных явлений в жизни животных, в незапамятные времена бродили и по другим континентам, о чем свидетельствуют, например, рисунки доисторических людей во французских пещерах. Кое-где большие стада пока еще сохранились. Так, на равнинах Серенгети в Восточной Африке ежегодно в период дождей до ста тысяч гну собираются вместе перед началом длительных миграций к зеленеющим пастбищам. В движении это гигантское стадо, одно из величественнейших зрелищ природы, кажется каким-то единым организмом, а не просто беспорядочным скопищем животных, оказавшихся в одном и том же месте в одно и то же время. Стадо словно бы обладает индивидуальностью и особой жизнью.

Но, собственно говоря, что такое стадо? Словарь определяет это понятие так: «Группа животных, обычно крупных, держащихся вместе». К стаду копытных такое определение, бесспорно, подходит, но точно так же оно подходит и к стае волков, прайду львов, косяку тунцов. Натуралист Олдо Леопольд дал более точное определение стада: «Любое большое скопление или обособленная группа копытных». Но даже и это определение не выражает той важнейшей взаимосвязи между животными, которая превращает стадо в единое дисциплинированное сообщество. Ведь стадо — действительно единое целое, обязанное своим выживанием отдельным входящим в него животным, которые в свою очередь собственным выживанием обязаны всей группе. Американский эколог Д. Р. Маккаллох в своей работе о карликовом вапити пишет, что «безопасность стада обеспечивается единством всей массы животных, бегущих в организованном порядке. Под угрозой оказываются лишь особи по краям, но даже они защищены многочисленностью взметывающихся копыт, волнообразным движением всей группьги непрерывными перемещениями внутри нее. Все это дезориентирующе воздействует на наблюдателя».

Стадо обеспечивает отдельным животным и активную защиту, а не только пассивную, заложенную в численности. Целое, отдельными частями которого они являются, в совокупности обладает большей силой, а не просто понижает для каждого отдельного животного вероятность стать добычей хищника. Стадные животные вроде бизонов и карибу нередко объединяют усилия, чтобы уничтожить или хотя бы отогнать нападающих врагов. Известны случаи, когда индийские буйволы, ринувшись на тигра, прогоняли его с пастбища и даже гнались за ним И убивали. Европейские благородные олени по очереди несут охрану стада от врагов: пока стадо пасется, роль дозорного переходит от одного животного к другому, так что захватить их врасплох невозможно.

Стадо, кроме того, обогащает процесс обучения молодых животных, передавая им коллективный опыт всех своих членов, пока они играют, пасутся, а вырастая, начинают оспаривать положение старших в стадной иерархии. Безусловно, коллективное знание стада, касающееся пастбищ и путей миграции, является совершенно необходимым условием выживания. В поисковом процессе эволюции вид как целое извлекает из стадного образа жизни долгосрочную пользу. Обитающие на равнинах стада благодаря большой сосредоточенности самок в одном месте и обязательным дракам между самцами за право спаривания получают несравненно больше шансов на передачу и закрепление в потомстве благоприятных свойств, чем их имело бы в такой незащищенной среде одинокое животное или даже член семейной группы. Наиболее приспособленные животные выживают, приносят потомство, и новое поколение наследует лучшие свойства стада, причем каждая особь, продолжающая этот процесс, несет в себе уже накопленные с него проценты.