Путинская апелляция к консервативным ценностям, содержащаяся в президентском послании, - это политическая реакция на безумную, ничем не сдерживаемую, трансграничную агрессию разрушения, "расчеловечивания" социума и индивида. Тоталитарная гендерная революция, имеющая целью создание универсального "общечеловека", требует стирания граней не только между мужчиной и женщиной, но между исторической памятью и амнезией, между культурой и дикостью, искусством и безобразием, в конечном счёте между Добром и Злом. Наша реакция - это этический и политический протест, это попытка предложить Россию как одну из последних цивилизаций, сопротивляющихся этой революции, в качестве оплота и знамени этого набирающего по всему миру силу протеста. Политически это очень сильная своевременная идея. Однако при этом надо отдавать себе отчёт, что она полностью лежит вне действующей "современной" политической практики и того политического поля, которое сложилось за последние десятилетия в результате кризиса традиционных светских религий социализма-коммунизма и либерализма-демократизма, о котором пишут наши авторы. Политическая сторона этого кризиса практически завершилась падением советской системы, что вылилось в полную утрату содержательной составляющей современного политического, то есть партийного процесса. То есть полной маркетизацией политики и политических партий. На примере многих стран - и чем цивилизованнее, тем больше - мы видим превращение бывших идеологических партий в PR-команды, предлагающие избирателю товар строго по принципу "маркетинг - реклама - реализация".

Возвращение к традиционным ценностям - то есть к исторической идентичности, памяти и смыслам - не может не означать отказа, разрыва с нормативной политической системой, считающейся единственно приемлемой и обязательной к исполнению. То есть ограничиться декларацией или даже реализацией идеи отстаивания "ценностей" не удастся. Возвращение в идеологическое поле должно быть осознанно, то есть декларируемый консерватизм должен быть осознан, понят и освоен как идеология. Хотелось бы хотя бы пунктирно обозначить параметры понимания этой идеологии, сформулированные нашими авторами.

Мы считаем себя свободными от всех шаблонов, моделей, "понятий", навязываемых нам в качестве обязательных к исполнению современной модельной либерально-демократической идеологией. Мы не свободны только от самих себя, от собственной традиции и веры, от исторической памяти.

Мы опираемся на нашу культуру. Культура как основа консервативного мировоззрения всегда консервативна по сути. Что и отличает её от так называемой "контркультуры". Кстати, если говорить об искусстве как о составляющей культуры: искусство в его традиционном человеческом понимании - это возможность сопереживания, а христианское искусство - сострадания. Так называемое "современное" постмодернистское искусство построено на принципиальном отказе от сопереживания, не говоря уже о сострадании. Благодаря чему, собственно, и открывается возможность объявить искусством практически любой объект или акт, включая дефекацию.

Жизнеспособная перспективная модель экономики России, основанная на консервативной парадигме, призвана обеспечить динамизм, суверенитет и эффективность, в то же время она должна быть органичной российскому социуму с учётом его менталитета и традиций — то есть сочетать в себе прагматизм и ценностный подход.

"История представляет примеры гибели целых наций, потому что они не умели в благоприятное время решить великую задачу обеспечения своей моральной, экономической и политической независимости".

Фридрих Лист. "Национальная система политической экономии"