Благородный храбрый джентльмен, не прибегающий к силе оружия и всегда побеждающий противника в интеллектуальном поединке, – таков Сапожок Принцессы – главный герой романов Эммуски Орчи «Сапожок Принцессы», «Аз воздам» и «Неуловимый Сапожок».
НЕИЗВЕСТНАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ, ИЛИ ТРИУМФ ДОН КИХОТА
1
Как-то раз к нам в руки попала невзрачная затрепанная книжонка, изданная в Лондоне в 1908 году, – «„The Scarlet Pimpernel" by the baroness Orczy». На обороте титульного листа мы с удивлением прочли – семидесятое издание! Книга была посвящена актерам, великолепно создавшим образы ее главных героев! Да еще и рекламировалось седьмое издание следующего романа о «Scarlet Pimpernel» – «I Will Repay»! В аннотации было написано: «Драматическая история времен французской революции. Автор поведал о бурном времени таким живым языком и с таким точным ощущением эпохи, что это принесло огромный успех не только роману, но и пьесе…»
Нам же ни имя автора, ни название книги ничего не говорили. Тем не менее текст нас увлек, и мы даже решились перевести его на русский язык, в полной уверенности, что имеем дело с автором неизвестным или, во всяком случае, совершенно забытым. Конечно, это само по себе не предвещало никакого успеха. Тот факт, что автор, чьи книги часто издавались, вскоре после смерти был забыт, отнюдь не говорит в его пользу.
Однако по мере продвижения нашей работы мы начинали узнавать все больше и больше как о баронессе, так и о ее произведениях. Сначала судьба свела нас с человеком, который знал автора этой книги и сообщил, что в нашей стране баронесса известна как Эммуска Орчи, английская писательница венгерского происхождения.
Мы вновь ринулись в библиотеки и мало-помалу стали узнавать об Эммуске Орчи все больше и больше весьма любопытных и неожиданных сведений.
Оказалось, что попавший к нам в руки роман был действительно очень популярен в свое время во всей Европе. Он был переведен на французский, немецкий, шведский, итальянский, венгерский, датский, голландский и русский! Пьеса, поставленная по роману, с большим успехом шла, пожалуй, во всех крупнейших театрах Европы того времени. А в 1935 году Гарольд Янг снял фильм «The Scarlet Pimpernel», главную роль в котором сыграл не кто иной, как сам Лесли Хоуард, звезда английского и американского кинематографа 30-х годов (он снимался и в фильме «Унесенные ветром»), создавший образ типичного англичанина, интеллектуального, мужественного. Маргариту играла Оберон Мерле, а Шовелена – Массей Раймонд, весьма известный характерный актер. Фильм имел немалый успех, и Лесли Хоуард даже поставил в американском Berkely Square одноименный спектакль.
2
Баронесса Орчи родилась 23 сентября 1865 года в городе Тарнаур (Tarna-Örs) в Венгрии и была названа Эммой (Emmersca) по имени матери-графини Уосс (Woss). Отцом ее был весьма известный в то время венгерский музыкант – барон Феликс Орчи.
Довольно скоро семья барона, в которой Эмма была старшим ребенком, переселяется в Будапешт, дабы дочь могла начать свое образование в хорошей столичной школе. Однако настоящему артисту вряд ли пристала оседлая жизнь, и семья вскоре переезжает в Брюссель, затем в Париж, а в 1880 году – в Лондон, где в то время музыкальная жизнь была чрезвычайно насыщена.
Здесь Эммуска Орчи продолжает свое образование сначала в Лондонской Школе искусств, затем в Академии, где и знакомится с будущим мужем – студентом-графиком Генри Джорджем Монтегю Маклеан Барстоу, сыном священника, который впоследствии, став иллюстратором книг, подписывается как Р. Майкл Уильям Барстоу.
Свадьба Эммуски с Генри Джорджем состоялась в 1894 году, а в 1899-м у них родился сын.
На рубеже веков семья барона вновь возвращается в Венгрию, однако миссис Монтегю Барстоу на этот раз предпочитает остаться в Лондоне, где вместе с мужем начинает делать детские книжки. И уже в августе 1899 года в «Royal Magazine» появляется несколько коротеньких детских историй под общим названием «Juliette», написанных и иллюстрированных счастливыми молодыми супругами. Истории вскоре разрастаются в целую книгу под общим названием «Старик в углу», по которой в лондонском Новом театре была поставлена пьеса.
3
Начало XX века. Лондон. Еще витает в гостиных дух «короля жизни» Оскара Уайльда. «Высокий, на несколько дюймов выше шести футов, его можно было принять за живую иллюстрацию типичного образа англичанина… Слегка прикрытые веки запечатлевали на лице сонное выражение, своему мягкому голосу он старался придавать томную протяжность, по манере одеваться он оспаривал звание короля моды у самого принца Уэльского, которого не раз видели в Опере под руку с Уайльдом».
Тогда, в начале XX века, ходили легенды «об английском поэте, бывшем в состоянии перепить дюжину горняков, а потом вынести их, взяв на руки по двое зараз». «Бесчисленные фотографии… несколько десятков лет обитали во дворцах, мещанских домах. Во многих романах того периода если и не выступал под вымышленным именем он сам, в чертах героев было хотя бы отдаленное сходство…» Так писал Ян Парандовский в «Короле жизни».
И именно к числу таких романов можно смело отнести «The Scarlet Pimpernel», что уже само по себе дает ему полное право занять достойное место среди мировой литературы.
Собственно говоря, Scarlet Pimpernel – это всего лишь английское народное название простого придорожного цветочка, который, судя по справочникам, соответствует нашей куриной слепоте, только он алого цвета. Латинское же его название – Anagallis arvensis.
Однако цветочек выбран писательницей не совсем случайно, читатель поймет почему. И дело здесь вовсе не в его якобы чудесных свойствах. Это обыкновенный сорняк, да еще и ядовитый. В Древней Греции он применялся для возбуждения веселого расположения духа, для восстановления физических сил. В Европе же его использовали как средство от застоя крови.
ГЛАВА I
ПАРИЖ. СЕНТЯБРЬ 1792
Толпа – бурлящая, орущая, клокочущая, которую трудно даже назвать человеческой, потому что для глаз и ушей она представлялась скопищем дикарей, одержимых лишь низменными страстями: похотью мести и ненавистью. Время – перед заходом солнца. Место – Западная застава; здесь через десять лет будет возведен бессмертный монумент гордому и надменному тирану, прославляющий страну и его собственное тщеславие.
Весь день гильотина продолжала свою безостановочную лихорадочную работу; все то, чем Франция гордилась столетиями: славные имена, голубая кровь, – теперь приносилось в жертву ее желанию свободы и братства. Кровавый нож остановился лишь в этот поздний час, но до закрытия ворот на ночь на заставах было еще достаточно увлекательных зрелищ для толпы.
И толпа хлынула с Гревской площади в разные стороны к заставам, стремясь не упустить эти интереснейшие и захватывающие зрелища.
А они продолжались ежедневно, поскольку эти дворянчики оказались полными идиотами! Они предали свой народ, конечно же, все эти мужчины, женщины и дети, которым выпало счастье стать преемниками лучших людей Франции, создававших ее славу еще со времен крестовых походов. Старое родовое дворянство, достойные потомки – они также давили и топтали алыми каблуками своих изящных туфель народ, который теперь взял верх и, за отсутствием башмаков, топчет и давит их не алыми каблуками, но оружием более страшным – ножом гильотины.
Этот жуткий, отвратительный инструмент ежедневно и ежечасно требовал все новых и новых жертв – стариков, женщин, подростков – до тех пор, пока не скатились головы короля и молодой красавицы королевы.
