Экстравагантные выходки Сабрины Линдсей шокировали светское общество Лондона настолько, что чопорный опекун практически «выслал» независимую красавицу на знаменитый курорт в Бате — до того дня, когда ей предстояло отправиться к алтарю с унылым, но знатным женихом. Однако, капризная Судьба предназначила Сабрине иной жребий — и бросила девушку в объятия таинственного разбойника-аристократа по прозвищу Черный Джек. Именно этот бесстрашный «джентльмен удачи» стал для нее мужчиной, о котором она мечтала долгие годы Мужчиной, который сумел подарить любимой не только счастье пылкой, непреодолимой страсти, но и жизнь, полную опасных и увлекательных приключений.
Пролог
Лондон, октябрь 1740 года
Как многие светские дамы, принадлежащие к высшему обществу Лондона, леди Дебора Мортлей представляла дело так, будто только из простого любопытства обращала внимание — на виконта Дарлингтона. И делала это, дескать, вопреки или, вернее, по причине быстро утвердившейся за ним репутаций человека дикого нрава и нахального поведения. Впрочем, мужчины подобного типа всегда вызывали повышенный интерес у скучающих дам, проводящих время среди избалованных представителей столичной аристократии.
В значительной мере интерес к молодому лорду Джеку Лоутону, виконту Дарлингтону, объяснялся его происхождением. Он был выходцем с Барбадоса — острова в Карибском море. В Лондон виконт приехал несколько месяцев назад вроде бы для получения наследственного титула лорда. Но создавалось впечатление, что единственной целью его появления было желание выказать презрение к английской аристократии. Это и стало причиной охватившего высший свет британской столицы возбуждения, а также сплетен по поводу поведения странного молодого человека.
Самым важным событием того утра стало известие, что Любовник леди Деборы лорд Чичестер вызвал виконта на дуэль. Вызов последовал за обвинением, брошенным в адрес Дарлингтона покинутой женой лорда, заявившей, будто виконт склонял ее к сожительству в отсутствие мужа.
На тонких губах леди Деборы появилась самодовольная улыбка. Обвинение и впрямь было смехотворным! Внешность и манеры леди Чичестер не привлекали даже ее собственного мужа, что уж говорить о мужчине, обладавшем утонченным вкусом, каковым успел прослыть виконт Дарлингтон! Но больше всего возмутил леди Дебору отказ лорда Чичестера взять свой вызов назад, когда Дарлингтон во всеуслышание заявил, что даже не был знаком с его женой. Не смутило оскорбленного супруга даже то, что выходец из Вест-Индии, как прозвали в столице виконта Дарлингтона, слыл столь же бесстрашным, сколь и гордым, с готовностью поднимающим перчатку, даже когда повода для дуэли вроде бы и нет.
Глава 1
Сабрина Элизабет Линдсей стояла в темной холодной галерее перед дверью своего кузена, ожидая вызова. Сжимая руки до боли в суставах, она уже в который раз пыталась побороть нараставшее в душе паническое чувство.
«Пусть все это кончится! — молилась она с доселе незнакомым чувством полной отрешенности. — Не так уж важно как! Главное — скорее!»
Тогда, в августе, Сабрина думала, что отделалась наконец от своего неусыпного стража — кузена Роберта Макдоннела, когда король Георг послал его с деловым поручением в Шотландию. В ее сознании эта земля всегда ассоциировалась с чем-то чужим, далеким, не имеющим никакого отношения к ее родине. Но накануне ночью Макдоннела неожиданно вернулся. Можно было подумать, что он сделал это специально, желая узнать о неком неблагоразумном поступке кузины, грозившем опозорить ее, если не хуже.
Груз двадцати прожитых лет неимоверной тяжестью давил на хрупкие плечи Сабрины. Но характером она была в Линдсеев — семейства, представители которого в трудных обстоятельствах умели сжаться в тугую пружину, готовую в нужный момент резко распрямиться. Сабрина не первый раз совершала что-то, считающееся позорным и неприличным. И не впервые была вынуждена предстать перед беспощадным взглядом кузена-кальвиниста, на попечении которого осталась вместе с десятилетним братом Китом после смерти в минувшем году от чумы их отца.
Все же до сегодняшнего дня ее, слава Богу, ни разу не уличили в чем-либо уж очень безрассудном. Однако теперь…
