На планете, само существование которой бросало вызов сразу нескольким научным теориям, человек ждал, когда к нему подберется страшная смерть, и думал о разных не имеющих отношения к происходящему вещах. По уступу, слишком узкому для массивного тела, полз зверь, похожий на ящерицу - точнее, на помесь крокодила с гигантской жабой.

Тупоголовое чудовище приближалось со скоростью семь миль в час; двигаться быстрее на своих шести коротких, точно обрубки, лапах оно просто не могло. Сейчас ящерица завернет за угол, снова увидит человека и устремится вперед, намереваясь сожрать загнанную в тупик жертву. Уступ здесь заканчивался, дальше шла вертикальная стена, к которой человек прижимался спиной, а из оружия у него имелось лишь нечто вроде копья и грубый обоюдоострый меч - и то и другое он сделал собственными руками.

Тело зверя покрывала жесткая чешуя, из пасти торчали устрашающего вида зубы, лапы были украшены острыми когтями. Если не считать пары довольно уродливых сандалий, пошитых из мягкой части шкуры такого же зверя, только поменьше размером, и поношенного ремня с крючками для небольших мешочков, в которых хранилось необходимое снаряжение, человек был обнажен. Впрочем, за тридцать дней, проведенных на планете, он сумел адаптироваться к местным условиям и чувствовал себя без одежды совершенно естественно.

Лэмпарт разрубил последнюю связку, на которой держалась нога ящерицы, и насадил кусок мяса на копье так, чтобы было удобно нести его на плече. Тогда, в поместье Колсона, он перепугался настолько, что мог думать только об одном - как бы куда-нибудь сбежать. Увы, такой возможности у него не было. Куда он денется в мокрых брюках да еще без денег? Он все потратил, чтобы попасть сюда. Следующая мысль, пришедшая ему в голову, оказалась более разумной - поспешить в дом и добраться до Колсона прежде его дочери. Так что Лэмпарт оставил девушку под ответственность - весьма, надо сказать, сомнительную - тупого слуги.

Он шагал по сыпучему песку и смеялся над Джоном Лэмпартом - разведчиком из прошлого. Робким, перепуганным насмерть, испытывавшим благоговение перед огромным состоянием и высоким положением. А сейчас… Он посмотрел на небо, где сквозь мчащиеся по своим делам тучи проливала свет яркая Меропа, и усмехнулся. Затем внимательно и с удовольствием оглядел плоские холмы. Немного впереди, под навесом огромной скалы стоял его корабль.

– Моя планета! - крикнул Лэмпарт. Возможно, Колсон и самый богатый человек во Вселенной, но владеет ли он хотя бы одной планетой?

– Король Серебряной! Это я! - возвестил Лэмпарт, обращаясь к пустыне, и снова радостно засмеялся. - Колсон наверняка считает, что Серебряная, а вместе с ней и Джон Лэмпарт принадлежат ему. Он никогда не узнает правды, если я, конечно, не наделаю глупостей. Целая рудоносная планета - не хватит нулей, чтобы оценить ее по достоинству. Колсон мечтает начать разработку полезных ископаемых, проникнуть в самые недра, уничтожить целый мир, превратив его в огромную шахту, приносящую несметные прибыли. А я хочу оставить ее такой, какая она есть. Оставить себе!

Несмотря на ликование, Лэмпарт не терял бдительности. В нескольких шагах впереди он заметил неподвижно лежащий на песке ярко-красный желеобразный сгусток размером с футбольный мяч и старательно его зарыл. Тридцать дней, проведенных на Серебряной, кое-чему научили. Эта штука, совершенно безобидная на вид, была живой и могла передвигаться, каким-то непостижимым образом выдвигая ложноножки и подтягивая к ним тело. А состояла она исключительно из кислоты и существовала благодаря тому, что растворяла, а потом пожирала все, что оказывалось на ее пути. На второй день пребывания на планете Лэмпарт легонько оттолкнул один такой шар - ожоги на руке отчаянно болели и долго заживали.