Вот что делать, если в наследство от излишне живучей прабабки тебе достался запущенный да заросший сорняками участок с полуразрушенным домом где-то у чёрта на куличках? Притом мебель к домику явно не прилагалась, хорошо, если вообще когда-либо здесь имелась. Зато у порога "наследничка" ждала лампа с давно стёршейся позолотой. Непростая такая лампа, скажу я вам… Не знаете? Вот и я тоже понятия не имею, что делать с этим странным "пламенным" субъектом из лампы и как от него отвязаться!
Пролог - Прабабкино наследство
По праву мой земельный участок встретил хозяина напрочь проржавевшими коваными воротами и такой же оградкой, которая в некоторых местах ещё и погнута была, будто её упорно и ежедневно быки бодали. А за этой грудой металлолома имелось нечто, больше напоминающее буйные сорняковые джунгли, а не ухоженный сад. Так, а дом где-то среди этого леса, да? А идти точно надо?
Теперь вот ребром встаёт вопрос: и какого же чёрта я, истинно городской житель, полтора с лишним часа пёрся в данную глушь? Сперва на авто, а потом уже и пешочком, пощадив свой любимый Шевроле, который, увы, внедорожником не был и мог застрять в тех непролазных буграх, называемых "просёлочной дорогой". А всё ради лицезрения этого чуда природы? Джунгли в зоне с резко континентальным климатом – какое диво! А за каким Макаром оно мне?
Так, ладно, Толик, успокойся, ты же серьёзный и взрослый молодой человек, осенью вон, на пятый курс пойдёшь и через год поздороваешься с полностью независимой жизнью. Вздохни поглубже, расправь плечи и пройди… А, собственно, как внутрь-то попасть? Ключи от дома у меня есть, но про калитку никто не говорил!
Итак, стоит всё же сказать, что я тут делаю и почему сейчас пытаюсь перелезть – да-да, другого варианта в голову не пришло – через этот "прекрасный" кованый заборчик. Зовут меня Анатолий Суворов, двадцать лет отроду, студент. Семья имеется полная и счастливая: родители, куча родни по их линии, я да две моих сестрички: младшая и старшая. И жил я спокойненько в своей съемной квартирке, не думал ни о чём, наслаждался первыми днями отдыха после с горем пополам закрытой сессии… пока не узнал, что скончалась моя прабабушка по материнской линии и домик-то свой в наследство мне оставила, а квартиру – внучке младшей, какой-то там двоюродной сестре моей матушки.
Помнил я эту прабабку, странная и неразговорчивая женщина была, всегда с закрытым лицом и руками ходила. Она вроде бы турчанка была, мусульманка, но, влюбившись в прадеда, сбежала в другую страну, преступив законы. Притом муж её умер уже лет двадцать назад, когда я ещё не родился, а вот эта долго жила, упорно.
Глава 1 - Служу вам, повелитель
На самом деле его звали Марид. В смысле, того странного субъекта, который повстречался мне на пороге полуразвалившегося дома. Джинн-ифрит в каком-то там офигительном по счёту поколении и с таким же прекрасно длинным возрастом…
Нет, я байки не рассказываю, да и сам ещё особо во всё происходящее не верю. Но сижу на грязном, поросшем мхом пороге прабабкиного дома и пью неизвестно откуда взявшийся чай с успокаивающими травами. Марид устроился напротив, сложив ноги по-турецки и ехидно посматривая на меня. Попивает чай прямо из носика заварника и ждет, пока "повелитель" очухается после свалившейся на него информации. Да, собраться я пытаюсь... в третий или в четвёртый раз, вроде бы… Не знаю, я не считаю – неизвестность помогает хрупкой психике восстановить умершие от шока нервные клетки.
Итак, что пока смогло уложиться в моей голове, не привыкшей к упорному впихиванию в неё информации. Данный субъект зовёт себя джинном, а точнее – ифритом. Чудеса творить умеет, ну, хотя бы два точно: раз – чай из воздуха достаёт, два – умеет принимать "истинный" облик, больше напоминающий пламенный сгусток с кровавыми глазищами. Последним фокусом он мне пояснял, что такое ифрит…
А с первого взгляда даже и не скажешь, что внутри джинна эдакий монстряка проживает. Нормальный такой представитель восточных кровей! Или южных?.. Да кому какая разница? Неплохой мужик, в общем. Вытряхнуть из этой ужасной бесформенной рубахи – так вообще магнит для девушек будет. На вид ему можно дать лет двадцать пять – тридцать - достаточно молод. Хорошая фигура, которая видна даже под этим балахоном, приятные черты лица, глаза красивые, стрижечка модельная средней длины – какие ж у них парикмахеры были несколько сотен лет назад, тоже к такому хочу! В общем, есть чему позавидовать серенькому и тощему мне, вылезающему исключительно на хороших шмотках…
Хотя это я не в ту степь пошёл. О чём говорил? Ах да, о джинне. Ему чёрт знает сколько лет – хотя сохранился неплохо, да-да, – потому, наверное, и одет так погано. По каким-то странным причинам, в которые я так и не смог вникнуть, ибо прозвучало излишне много лишних зубодробильных имён, он привязан к данной медной лампе с давно отлетевшей позолотой.