В мутных иллюминаторах скользили поросшие хвойным лесом склоны гор. Над верхней границей леса виднелись альпийские луга — то ослепительно зеленые, то голубые или красные от миллионов раскрывшихся цветов. Еще выше был голый камень: ни деревца, ни кустика — коричнево-бурая палитра. А затем начинались ледники. Укрытые вечным льдом вершины были мрачны и печальны. Но вот солнце выглянуло из-за облачной завесы и расцветило их в желтые, розовые и голубые тона. Макушки гор превратились в огромные драгоценные камни, венчающие земную плоть.

Глубокие гималайские долины были не видны из самолета. У подножья гор простирались заболоченные джунгли — тераи; они чередовались с поросшими высокой травой болотами. Снизу горные склоны покрывал светлый тропический лес с густым подлеском. Над ним раскинулись настоящие джунгли — непроходимые, тонущие в тумане, опутанные лианами, украшенные разноцветными орхидеями. Дальше начинались леса из дуба и березы, немного выше росли магнолии. Между ними и полосой сосны и ели царили густые заросли рододендрона — всевозможных размеров и окраски.

Пассажирский самолет бешено гудел и вращал лопастями старинных винтов. Казалось, он вот-вот рассыплется от ветхости, и пассажиры полетят к далекой и негостеприимной земле вверх тормашками. Это была всего лишь имитация — машина хоть и сделана по древним чертежам, но совсем недавно. И мчалась она, не сжигая музейный керосин, а на обычной антигравитационной тяге.

Платон Рассольников, по кличке Атлантида, летел в Катманду, откуда он возьмет курс на Лхасу — столицу Тибета. Где-то там, в самом сердце величайшей на Старой Земле горной страны сокрыта мифическая Шамбала — средоточие космических сил и вселенских чудес.

Платон снова организовал археологическую экспедицию (бог весть какую по счету), он был по шейку в работе, и мысли его вертелись вокруг легендарных экспедиций СС. Поисковики Третьего Рейха пытались найти в древнем, неведомом краю Шамбалу, полную сокровищ иллюзорных. По приказу фюрера они искали космических покровителей Третьего Рейха, но «тысячелетняя империя» рухнула, не дождавшись магического оружия.

Заявлять в полицию о неудавшемся покушении Платон не стал. Очухавшись в богатом буфете гостиницы «Бронзовый Будда» и оставив вещи в пропахшем карбофосом номере, он отправился в столь негостеприимно встретивший его город. Первым делом Рассольников посетил фирму «Турист Суперсервис» и нанял киберкоманду во главе с погонщиком. Официально ее называли так: «Группа безработных шерпов, желающих заработать».

Богатый глупый «саиб» пришел, чтобы растрясти свою мошну. В этом благородном деле ему охотно помогут аборигены. Даже если они всего лишь андроиды, загримированные под хрестоматийных шерпов — проводников и носильщиков любой гималайской или тибетской экспедиции двадцатого века. Эта очевидная мысль читалась на лице клерка, который оформлял документы.

Хорошо, что Рассольников заранее — еще из дома — связался с фирмой и зарезервировал для себя киберкоманду. Почему-то именно сегодня такие группы оказались нарасхват, хоть цены на услуги шерпов росли изо дня в день. Того гляди, разберут всех до единого, даже заведомых инвалидов с «кладбища роботов». Заказ Платон делал, назвавшись Ибрагимом Мочалкиным. Это же имя он назвал и сейчас — не стоит лишний раз «светиться», даже если кто-то уже знает о его приезде. Иначе узнают все.

Погонщиком киберстада, как утверждал рекламный проспект, является подлинный шерп. Когда археологу представили его, Платон немало удивился. Шерп со странным именем Гальперин оказался похож на одесского парикмахера, вечно опаздывающего, извиняющегося, обремененного дюжиной детей и прочих домочадцев. Вид у него был совсем не спортивный — низкорослый, полноватый, с бледной, прыщеватой кожей. Правда, он быстро двигался, часто-часто перебирая короткими ножками. «Таким в высокогорье делать нечего», — подумал Рассольников, но другого погонщика в фирме не было. Пришлось смириться и оставаться оптимистом.