До 2011 года Абд эль-Фаттах ас-Сиси почти не был известен широким слоям населения. Но вдруг он оседлал огромную волну народного подъёма, которая забросила его на президентский пост. Народ же стал видеть в нём спасителя Отечества.

Присмотримся же к нему, тем более, что за нас уже присмотрелись. Ясир Сабит в книге «Борьба за Египет» дал прекрасную биографию президента. Абд эль-Фаттах Саид Хусейн Халиль ас-Сиси родился 19 ноября 1954 в районе иг-Гаммалийя в Каире. Это тот самый, где стоят всего-навсего мечеть аль-Азхар, каирская цитадель и рынок Хусейн. Здесь ещё родился единственный на весь арабский мир нобелевский лауреат Нагиб Махфуз. Отец Абд эль-Фаттаха, Саид, был женат на двух женщинах, причём будущий президент был одним из 11 детей первой жены, а вторая семья была малодетной – там родилось всего четверо.

У нас в России женщины очень любят жаловаться, как им тяжело сидеть с одним ребёнком даже при живом муже и умной кухне. А вот у египтянок почему-то хватает сил и желания воспитывать футбольную команду (да ещё – страшно сказать – не в статусе единственной). Иногда нужно жертвовать маникюром и даже сном, чтобы твой сын стал маршалом и президентом. Мать Абд эль-Фаттаха ас-Сиси увидела его взлёт, умерев в августе 2015 года.

Между прочим, в книге Сабита дана даже информация о корнях семейства ас-Сиси. Оно будто бы вышло из племени аль-Ашраф, которые, в свою очередь, принадлежали некогда к Бени Салим, мигрировавшим в Египет из Медины!

В 23 года ас-Сиси выпустился из египетского военного училища, в 28 лет женился. Трое сыновей: Мустафа – чиновник, Хасан – инженер-нефтяник и Махмуд – вы будете смеяться, офицер военной разведки; а также дочь. Ас-Сиси успел поработать в военном атташате, да не где-нибудь, а в эр-Рияде, что показывает, что попал он в армии в чью-то группу, и группу правильную – правильного лидера. В 38 стал выпускником британского общевойскового командно-штабного училища, расположенного в Оксфордшире. Совсем недавно, в 2006, генерал ас-Сиси завершил курс в американском военном училище в Карлайле.

Итак, революцию генерал-лейтенант ас-Сиси встретил в должности начальника военной разведки. Да, он вошёл в ВСВС, но лишь как человек Тантауи: «ВСВС, и примкнувший к нему ас-Сиси». Примечательно, что в арабской публицистике отношения между этими людьми описываются как отношения между отцом и сыном («сын» потом отомстит обидчику «отца» – президенту Морен). Во многом благодаря такому случаю. Египетский журналист Ясир Ризк раскопал информацию о том, что ас-Сиси был первым, кто всерьёз заговорил о грядущей революции на высоком уровне. Будто бы ещё в апреле 2010 он составил для маршала Тантауи записку, в которой предрекал скорое выступление народа против режима. В этой записке он поставил перед своим «отцом» вопрос: как поступит армия в этом случае? И Тантауи как будто ответил: мы будем на стороне народа.

В принципе, история выглядит вполне правдоподобно. Без сомнения, верхи чувствовали дыхание надвигающегося народного бунта. Его неизбежность стала очевидна даже для меня, двадцатилетнего студента, после того, как я провёл полгода на стажировке в Каире: так неужели многоопытные аппаратчики (и по совместительству разведчики) не чуяли, к чему дело идёт? Ас-Сиси, по сообщению того же Ясира Ризка, предсказывал начало революции в мае 2011; я ждал её со смертью президента Мубарака. Я не разведчик, я только учусь.

На военных советах молодым положено высказываться первым: так заведено от Александра Македонского, чтобы младшие по званию не поддакивали старшим, а говорили то, что думают. Неизвестно, распространяется ли это правило на интервью, однако генерал ас-Сиси предпочёл минимизировать свою медийную активность, отметившись лишь памятным высказыванием про проверку на девственность протестующих на Тахрире женщин. Даже потом, став главой ВСВС в августе 2012, ас-Сиси продолжал хранить молчание, что смотрелось особенно удивительно на фоне его портретов, которыми был завешен весь Каир.

За 18 месяцев после революции Абд эль-Фаттах ас-Сиси вырос в звании с генерал-лейтенанта до маршала. Поскольку звания «генерал армии» в египетской армии нет, то между ними две ступени. Зато – самые последние. Не много ли? Много. Посоревноваться с ас-Сиси в скорости получения званий мог бы К.К. Рокоссовский. 1943 год он встретил генерал-лейтенантом. Но уже в январе получил на погоны третью звезду, а в апреле – четвёртую. Наконец, в июне 1944 товарищ Сталин дал Рокоссовскому Маршала Советского Союза. У него за полтора года – даже три повышения.

Вот только Рокоссовский был самым талантливым полководцем СССР в самой кровавой войне за всю историю России и человечества.

И за плечами у него к моменту получения маршальских погон были Луцк, Смоленск, Москва, Сталинград, Курск и беспримерная Белорусская стратегическая наступательная операция, а впереди его ждали Восточная Пруссия и Берлин. То был другой наш Багратион.

Ас-Сиси как будто армий из окружения не выводил, нильский берег от неприятеля не удерживал, по пескам супостата не гонял; да и Ерусалим всё стоит невзятый. Откуда же большие звёзды? Политика, скажете вы. Политика, соглашусь я. Если звёзды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно. Но люди военные во всех армиях мира к своим лычкам, кантикам, рантикам, галунам, нашивкам, шпорам, аксельбантам и звёздочкам относятся ревностно. И тех, кто ими незаслуженно обвешивается, обычно не очень любят.

Понятно, как малоизвестный военный бюрократ стал маршалом. Но как он стал всенародным любимцем? О, этот вопрос отнюдь не сложен. Есть такие моменты, когда в обществе формируется острая нужда в национальном герое. Это обычно происходит, когда в государстве раздрай, а у граждан сводит желудки от голода. Ещё Карлейль писал, как нация вопиет в такие моменты: где наш герой? Али не родила его материнская утроба? Али час не пробил? Али небеса нас наказывают? Али, небеса нас наказывают?

Вот и Египте к лету 2013 большая часть народа, уставшая, так сказать, есть пирожные вместо хлеба, готова была обменять сладкую свободу самовыражения на пресную стабильность. На тот момент государство стояло на грани пропасти. При этом условия, в которых оно существовало, можно назвать парадоксальными: страна переживала небывалую политизацию, но одновременно столкнулась с вакуумом власти! Два основных политических лагеря – назовём их, скажем, «бородатые» и «голощёкие» – продемонстрировали блестящие способности по мобилизации масс в интересах политической борьбы и вместе с тем тотальную импотенцию в государственных делах. Ну кто мог появиться на сцене в такой обстановке? Случилось то, что должно было случиться. Чума на оба ваши дома, – сказали жёлтые человечки. Жёлтые – это потому что камуфляж у египетских военных пустынный. Произошло то, что считали величайшим злом и БМ, и либералы – армия вмешалась в политику, чтобы политики не угробили всю страну. С маршалом ас-Сиси, или без него, это диктовалось логикой событий и было неизбежно перед угрозой тотального обрушения государства.

К 2014 году Абд эль-Фаттах ас-Сиси подошёл в трёх ипостасях: главкома ВС, министра обороны и первого вице-премьера. Надо сказать, многопрофильность не добавила ему популярности: личность ас-Сиси постоянно подвергалась острой критике и даже, как говорят арабы, «шайтанизации». Диванные войска БМ и сторонники главы Минобороны вели между собой ожесточённые бои в твиттере и фейсбуке. Широкую популярность получила фраза: [Ас-Сиси раиси], что значит: «Ас-Сиси – мой президент». Дальше ас-Сиси появился на футболках и шоколадках. Ничего не напоминает? У них шоколадка и масло «ас-Сиси». У нас – водка и колбаса «Путинка». Ближний Восток на то и ближний, что, несмотря на весь континентальный дрейф, ушёл недалеко. Хотя в Каире на Замалеке есть лавка домашней утвари, которая называется «Посуда ас-Сиси»! Магазин «Посуда от Путина» в Москве всё же представить тяжеловато.

Многоопытный Амр Муса, глава комиссии по написанию конституции, правильно уловил ветер, и ещё задолго до выборов сказал, что народ выберет ас-Сиси. Вообще выборы предварялись замечательной комедией в восточном стиле – комедии, нам, русским, понятной. Ас-Сиси изображал Ивана Грозного, запершегося в Александровской слободе, а к нему являлись бить челом ходоки: землепашцы, певцы, купцы (члены профсоюза торговцев) и стрельцы (офицеры управления морально-психологического обеспечения египетской армии). Все они говорили примерно одно: «Спасай, батюшка, ни за понюшку пропадаем», а генерал отвечал:

Кто-то скажет своё «фи», а я скажу, что не стоит ломать общественные законы, и если

Однако, за три с лишним года революции бывало всякое: и в солдат зажигательными бутылками кидали, и офицеров били. И для того, чтобы стали возможны кампании по сбору миллионов подписей за выдвижение военного в президенты, народу нужно было дойти до пропасти под водительством БМ. Ас-Сиси, оказавшись на посту министра обороны, принялся за восстановление репутации армии, на которой плохо сказались действия по успокоению агрессивных демонстрантов. Армия при ас-Сиси прежде всего вернула себе уверенность после провалов ВСВС. Последний всё-таки имел тенденцию скатываться к образу хунты. Но не докатился. Стар был маршал Тантауи для диктатора, и больше, наверное, думал о внуках, чем о политических игрищах. Просто потолок военных в политике – генерал-губернаторство (можно воюющее, как Северный Синай, – вообще идеально), а на уровне страны нужна не только исполнительность, а ещё и, не побоюсь этого слова, фантазия. Реакция же престарелого маршала Тантауи и его соратников на происходящее в стране неизменно запаздывала (как при Мубараке), и получалось нехорошо для репутации.

Ас-Сиси провёл политический ребрендинг ВС, следствием чего стала очередная волна выражения народных симпатий армии и лично ему. Не будучи политиком, он проявил, не побоюсь этих слов, политическую мудрость. Всё, на что хватило БМ и либералов в политике, – это грозить друг другу миллионными демонстрациями. Да, это тоже инструмент политики, и ещё какой. Ни одна политическая сила не откажется от такого ресурса, да мало каким силам он дан. Большой спрос в мире на специалистов соответствующего профиля. Особенно на постсоветском пространстве. Такой спрос, что берут в устроители митингов и с маленьким опытом, и совсем без опыта: было бы желание, а технике подучат. Потомственные унтерштурмфюреры с эстонских хуторов да гоноровые шляхтичи с великопольских гмин.

И всё же это – низовой уровень. Массовка нужна для того, чтобы забивать эфир и заглушать тихие незлобивые разговоры масок на другой частоте. Массовка – это

маски-глоу

И политические вроде бы силы Египта не смогли подняться над ситуацией выше крыш домов на площади Тахрир. Это во времена Кутузова можно было залезть, кряхтя, на пригорочек, чтобы обозреть поле, на котором решается судьба Отечества. В крайнем случае, если фланг дымом заволокло, вестового послать. Нынче и с беспилотника не увидишь.

Потому что беспилотник может беспристрастно рассмотреть человека с автоматом, но не поймёт – враг то, или друг; он прочтёт своим мёртвым глазом хоть название фирмы на стельках ботинок, но не увидит ни части души. А гражданское противостояние выигрывают те, кто души людские видит насквозь и знает, что народ услышать хочет. И говорит ему это, и делает. А если не делает, то хоть обещает.

Ас-Сиси досталось тяжкое наследство в виде государства, разорённого народными гуляниями, разобщённого прелестными речами БМ и пожираемого коррупцией «пашей и беев» (так в арабской публицистике часто называют правящий слой) – государства, стабильность которого и в относительно благополучные годы обеспечивалась лишь диктатурой, благоприятной внешней конъюнктурой и привычкой народа к бедности.

В то же время, возврат Египта к правлению военных огромным большинством народа был воспринят как естественный ход вещей, и от маршала ас-Сиси стали ждать сообразных восстановлению справедливости действий – и прежде всего, регулировки разболтанного и расшатанного государственного механизма. Для отладки властной вертикали много денег не нужно: нужна сильная личность с верной командой. Как я писал в АХ, народ теперь хочет не свержения, а установления режима – укоренения патриотичной и сильной власти, которая увидела бы свет в конце тоннеля и повела к нему народ. Красно поле снопами, а советская власть – делами.

Команда, допустим, у товарища маршала запаса есть. Это Вооружённые силы. Но за время народного возмущения по мягким коврам коридоров власти потопталось немало сомнительных личностей: здесь и какие-то бородатые субъекты с сурами и аятами вместо мозговых нейронов, и ветераны бюджетной клептомании, начинавшие со старым Хосни. Вычищать их – дело хлопотное. Первых ещё как-то можно идентифицировать по шишкам на лбу и привычке ступать по тем самым коврам с собственным ковриком под мышкой («Штирлиц бегал по гестапо в будёновке, распевая гимн Советского Союза. В этот день он как никогда был близок к провалу»); вычислить же вторых значительно сложнее: уж сколько министров повидали те коридоры, уж как те грозили реформами и перестройками: ан, иных уж нет, а те далече, а бумаги на подпись носят всё те же нескрипучие винтики, смазанные и смазываемые.

Надо учитывать, что за время смуты народ изрядно политизировался и много узнал о государстве, чего ему знать не следовало. Ему теперь хочется, чтобы твёрдая рука мягонько этак, в бархатной перчатке, подталкивала страну к социальной справедливости и демократии. Да-да, у египтян это слово ещё не стало ругательным. Хочется, чтобы сильный президент не стал марионеткой винтиков и групп влияния и, так сказать, пересмотрел итоги приватизации – не столько экономических активов, сколько политических.

Эти пожелания, как обычно, сопровождаются впадением в крайности, когда одной группе населения хочется видеть в президенте Отца Отечества, а другой – порождение шайтана. Здравая критика и самокритика тонет в гуле визгов истеричных крикунов и рыданий наёмных плакальщиков. У кого-то своя правда, а у кого-то – претензии на владение абсолютной истиной.

В АХ я писал о том, что египетская революция 2011 была пиком подъёма национального сознания. Теперь скажу ещё больше: это событие имело более национальный, нежели политический характер. Таких пиков в новой египетской истории было три, и все они имеют человеческие имена. Первый связан с именем Мухаммада Али, египетского реформатора, о котором уже упоминалось в этой главе. Арнаут (албанец) по крови, он в первой трети XIX в. создал в Египте современное государство, которое в состоянии было тягаться со всей одряхлевшей Османской империей, но было, по сути, задавлено Европой. Название второго пика – Гамаль Абд эн-Насер. Этот человек пробудил в египтянах национальную гордость, которая не ушла даже с поражением в войне. Наконец, третий пик – революция 2011 года. Его олицетворяет собою Абд эль-Фаттах ас-Сиси. Пока неизвестно, сравнится ли он с двумя великими предшественниками по масштабу свершений; главное его отличие от них в том, что они-то действовали по принципу «Есть такая партия!», желая власти и добиваясь её и не желая существовать в старой системе. Ас-Сиси же был вполне встроен в прежнюю систему, и не случись вся катавасия, так и оставался бы её лояльным членом, чтобы в положенный срок выйти на генеральскую пенсию и нянчить внуков.

Египет, как и Россия, простирается за пределы своих политических границ. Египту навязали Лондонский договор в 1840 г. и Кемп-Дэвидский – в 1979, чтобы загнать его в прокрустово ложе именно политических границ, и в обоих случаях он, бывший к тому времени серьёзной державой, быстро сдулся и как будто выпал из истории. Нет, там, конечно, что-то происходило, даже президента взорвали – но кому в мире это было интересно?

России, как и Египту, навязали позорный мир после Крымской войны в 1856 г.; а потом ещё капитуляцию 1991 г., и в обоих случаях мы выпали из истории. У египтян – Кемп-Дэвид, у нас – ДОВСЕ (сегодня, к счастью, похеренный). Для египетской патриотически настроенной интеллигенции характерно восприятие Кемп-Дэвидского договора как национального позора. И Синай им был возвращён как-то не так, и Америка своими подачками оскорбила, и израильская угроза никуда не делась. И ничего, что Египет, накачанный советским оружием, вдрызг проиграл в разы меньшему Израилю все эти покатушки по синайским пустыням («Формулу-73» не меньше, чем «Формулу-67»).

В то же время, американская военная помощь и впрямь была – как цепь на ногах. Распределялась она чётко по указаниям: на устаревшее оружие и на обучение египтян по американским программам. Закупка всяческого хлама тормозила развитие собственной военной промышленности, новый виток которому уже дал президент ас-Сиси, который заявил, что надеется вскоре перейти к производству египетского БТР. Слом монополии Америки на вооружение Египта приведёт, как мыслят египтяне, и к слому её гегемонии в египетской политике.

В истории Египта был один правитель, который сыграл в ней ту же роль, что Пётр Первый – в русской. Причём доподлинно известно, что Мухаммад Али аль-Альбани изучал опыт первого русского императора и вдохновлялся им. А уже Ибрагим-паша, сын великого египетского реформатора Мухаммада Али аль-Альбани, не знал ни слова по-арабски, но вёл себя как защитник национальных египетских интересов. Потому что само геостратегическое положение Египта диктует его правителям образ действий.

От этого – первого – пика до второго прошло больше ста лет. Для египетского народа есть одно имя, блеск которого в народном сознании ещё не удалось превзойти никому, несмотря на то, что его носитель умер почти полвека тому назад. Это имя – Гамаль Абд эн-Насер. Отношение к нему со стороны различных слоёв египетского общества повторяет отношение разных групп населения России к Сталину. И там, и там бюрократы-приспособленцы, биржевые воротилы, воры-олигархи и купленные Западом журналисты и политиканы всех мастей ненавидят главного национального героя; и там, и там народ продолжает кричать им в бессильном проклятии «Сталина/Насера на вас нет!».

Насер – в точности как Сталин – для страны не ушёл в прошлое, но растворился в будущем. Два основных постулата, на которых оба они строили свою политику, – социальная справедливость и патриотизм – востребованы всегда, как бы всяческая плесень эпохи недоразвитого капитализм не шипела, что оба эти понятия эфемерны и не существуют.

Третий пик Египет переживает прямо сейчас. Новый президент ас-Сиси и впрямь, казалось, пошёл по стопам эн-Насера, с которым его так много сравнивали. Но в чём-то, увы, карикатурно. По крайней мере, вторжение в Йемен, осуществлённое отнюдь не по-насеровски – в пику капиталистам в борьбе за собирание земель арабских – а в угоду Саудовской Аравии, которая подленько приурочила начало боевых действий против клиентов персов к трауру во время Ноуруза – смотрится именно так.

Но это дань обстоятельствам, постараемся увидеть суть. Я думаю, не мне одному кажется, что Абд эль-Фаттах ас-Сиси и В.В. Путин близки по своим взглядам на государство и методы правления. Мубарак назначил ас-Сиси главой военной разведки; Ельцин назначил Путина главой ФСБ. Ас-Сиси и Путин, едва получив власть, столкнулись с войной. И тот и другой не только сконцентрировались на том, чтобы выиграть войну – это как раз самоочевидно и не требует обоснований, если только вы не неполживый правозащитник – но и запустили работу по переходу к демократическому образу правления.

Настроения египтян определяют три столпа: религия, социальная справедливость и – так уж повелось – армия. И ас-Сиси как будто стал триединым средоточием этих жизненных явлений в глазах своего народа. Народ страстно захотел видеть в ас-Сиси кто отца, а кто и жениха; этому способствовало, кстати, одно его изречение, где он уподобил Египет молодой девушке. Однако принятие им на себя роли отца народа означало бы, что вся эта трёхлетняя революция была вовсе и не нужна. Революция свободных офицеров – это хорошо, а революция свободных людей – ещё лучше.

Я прочёл не одну книгу египетских авторов (писателей, политологов, журналистов), пытающихся осознать, что же произошло с их страной с 2011 года, и как с этим жить дальше. К моему удивлению, я не нашёл в них той степени рациональности, которую ожидал увидеть. Абсолютное большинство авторов в своих построениях исходят из заведомо неверного допущения, а именно: революция 2011 была благом. Все они также осуждают применение насилия властью. Извините, но государство немыслимо без насилия, и даже больше – монополии на насилие. Отказ государства от этой монополии является преступлением, поскольку он ведёт к, так сказать, либерализации рынка насилия, в ходе которой насильничают уже все кому не лень, а остальные в этот рынок не вписываются. Я даже не буду тратить время на доказывание этого: просто посмотрите на Украину.

У Египта есть зримые приоритеты по национальной безопасности: было бы удивительно, если бы самая большая по населению страна в арабском мире их не имела. Особенно в текущих условиях, когда Египет остался последним относительно стабильным государством на пространстве от Ливии до Ирака. А монополия на власть в принципе в идеале должна быть и монополией на смерть.

Эти авторы, далее, отказываются видеть разницу между погибшими полицейскими и пристукнутыми ихванами. Здесь опять прямая аналогия с Украиной: там все круглосуточно славят пошедших в расход членов «подземной сотни», но никто не вспоминает о преданных «беркутах».

Вторая принципиальная ошибка (помимо признания факта положительности революции), в которую впадали все египетские прожектёры и неравнодушные граждане, имевшие доступ к СМИ, – знаете, все эти газетчики, ведущие египетской «большой стирки» и прочие любители гладко гуторить, а не ворочать мешки, – это стремление обеспечить политическое представительство абсолютно всем группам политического спектра. Они попеременно предлагают то поделить парламент между всеми значимыми партиями, то создать одну суперпартию, куда вошло бы каждой твари по паре: и ихванов, и либералов, и бюрократов, и городских сумасшедших. Думать, что государство может управляться столь разношёрстным сборищем – вредное и опасное заблуждение. Пойти по такому пути – означает заведомо это самое государство парализовать на время, которое понадобится самой циничной и безжалостной из этих групп, чтобы съесть остальных. Это я даже не рассуждаю о том, сколько среди этой разномастной публики окажется «морпехов» на содержании у американцев. Бремя власти – делать выбор, а не пытаться подружить и помирить абсолютно всех. Если бы ихваны с военными демократами могли собраться под одной крышей – давно бы собрались. Но они на дух друг друга не переносят, а ещё им просто не хватит ресурсов. Боливар, как говорится, двоих не вынесет.

Ещё к вопросу о восприятии революционного периода самими египтянами. К счастью, я обнаружил и голос разума. Он прозвучал в книжке Абд эль-Халима Кандиля. Чревовещательски, правда, прозвучал: книжка называется «Убийство революции», но я подозреваю, что здесь заложен известный сарказм.

В арабской публицистике с момента свержения Мубарака очень часто поминался термин «фулюль». Это значит «остатки»; это понятие используется для обозначения должностных лиц эпохи Мубарака, сохранивших свои посты во власти. Эти люди пересидели ВСВС, пересидели БМ, а с освобождением Хосни Мубарака при ас-Сиси и вовсе как бы вернули себе моральную легитимность.

Между прочим, БМ в угоду массам очень много говорили о борьбе с «остатками», но по факту не трогали их вообще. Среди причин тому – и кадровый голод (государством управлять – это вам не аяты бубнить), и то, что старые элиты оказались вполне договороспособными и согласились чуть потесниться. А конокрад с конокрадом завсегда сговорится. БМ и «остатки» прекрасно спелись в одногодичную каденцию Морей; доказательством тому может служить тема возврата «коррупционных денег», которая освещена в АХ: уж сколько говорилось на публику о том, что олигархов распотрошат в пользу революционной молодёжи – а на деле БМ для них даже прогрессивную налоговую ставку не ввели.

Показательных судов над миллиардерами я что-то тоже не помню (если не брать самого Мубарака, конечно). Да и во внешней политике некоторая, хм, преемственность наблюдалась: сверхлояльность к Израилю и США от трескучей риторики ничуть не поколебалась.

Абд эль-Хадим Кандиль обвиняет БМ и фулюлей в желании свести на нет порыв народа взять свою страну в свои руки, устроив «революцию-пати». Так-ить милай. У них же, пиявок-то энтих в кабинетах с флагами, никакой такой «своей» страны и нет. Маммоне служат.

Едва придя к власти, Абд эль-Фаттах ас-Сиси вынужден был решать вопрос с бандитами-исламистами, которые, прикрываясь околорелигиозной философией, хотели привести Египет на жертвенный огонь, чтобы слиться в экстазе со своими побратимами от Сирии до Афганистана. Абд эль-Фаттах ас-Сиси жертвенным барашком быть отказался наотрез и отправил на плаху самих «пастырей».

Что можно думать о смертных приговорах людям, которые ненавидят свою страну? По-моему, можно думать только в том ключе, что если бы царь Николай был бы мужиком потвёрже, да подобрал бы себе нормальное окружение ещё в мирное время и перестрелял бы всех ненормальных садистов, которые хотели из России сделать таран мировой революции, то мы с вами, читатель, жили бы сегодня куда достойнее, зажиточнее и привольнее, чем есть на деле. Летали бы внутренними рейсами в отпуск в Константинополь и Варшаву и не беспокоились бы о курсе и конвертируемости (ахаха!) золотого рубля. И было бы нас в России миллионов так четыреста-пятьсот, и были бы мы в среднем здоровее, образованнее, культурнее и трудолюбивее, чем сейчас, я думаю. Про то, что у меня лично была бы от предков какая-никакая, а усадьба с библиотекой, я и не говорю. Я согласен обходиться без усадьбы, жила бы страна родная.

Так я к чему веду. Абд эль-Фаттах ас-Сиси оказался более решительным лидером, чем царь Николай, и египетских анархистов-революционэров перестрелял. Тем самым избавив Египет от гражданской войны и миллионов смертей.

Мухаммад Морей осуждён за шпионаж в пользу одновременно «Хамас» (читай – Израиля), «Хизбаллы», Катара и Ирана, не говоря уже о побеге из тюрьмы и поощрении насилия. Прежде рукопожатный президент оказался уголовником-многостаночником.

Несколько пожизненных сроков получил и лидер «Братьев-мусульман» в Египте Мухаммад Бадиа. Заочно осуждён божий человек Юсеф аль-Кардауи. Об этих личностях я подробно писал в «Арабских хрониках», повторяться нет смысла. Всего же «Международная амнистия» насчитала больше сорока тысяч арестованных после низложения БМ. Ещё полторы тысячи перебиты силовиками в боях на улицах египетских городов.

У «Братьев-мусульман» дела нынче невесёлые. Помимо войны с правительством, там происходит внутренний конфликт.

В феврале 2014 внутри высшего исполнительного органа БМ (он называется «мактаб аль-иршад» – что-то вроде «руководящего бюро», или политбюро, если угодно) образовался «высший административный комитет» под председательством и.о. верховного руководителя (Мухаммада Бадиа) Мухаммада Камаля. Эта структура понадобилась потому, что большая часть членов «бюро» была арестована египетскими властями. К ней примкнул ответственный за дела БМ за границей Ахмад Абд эр-Рахман. Они представляют одну сторону конфликта.

Вторая сторона объединила оставшихся членов «бюро» под руководством зама и и.о. верховного руководителя Махмуда Иззата и генеральных секретарей всей организации БМ Махмуда Хусейна и международной организации БМ Ибрагима Мунира. Махмуд Хусейн заявил, что Махмуд Иззат будет править братьями-исламистами, пока Аллах не освободит Мухаммада Бадиа.

Конфликт, тлевший и ранее, возобновился в декабре 2015 с приказа лондонского офиса БМ об увольнении пресс-секретаря движения Мухаммада Мунтасыра и замене его Талаатом Фахми. Каирские братья-исламисты выпали в осадок от таких заявлений и сказали, что пресс-секретарь остаётся на посту. Их поддержали местные отделения группировки в Египте, подчеркнувшие, что лондонский офис – это просто пиарщики, торгующие лицом и собирающие пожертвования, а решения принимают те, кто работает «на земле». Александрийское отделение вообще приостановило членство Талаата Фахми в БМ с формулировкой «за нарушение внутренних регламентов». Но прочие структуры БМ за границей поддержали Лондон.

В качестве компромисса третьи силы в организации предложили надстроить над всем этим ещё один руководящий комитет и отдать его на откуп Юсефу аль-Кардауи, а в помощники ему определить Юсефа Нида (бывшего ответственного за международные дела в БМ) и – внимание – Камаль ад-Дина Ихсана Оглу, бывшего генерального секретаря Организации исламского сотрудничества, а также Рашеда аль-Ганнуши, лидера тунисской «ан-Нахда». Аль-Кардауи, само собой, откликнулся на призыв, но с комитетом не выгорело, поэтому он просто призвал БМ крепить ряды, провести новые общие выборы и ждать своего часа для «мирной революции». Тем не менее, обе стороны конфликта прислали эмиссаров в Доху, где они заседали с аль-Кардауи целых десять дней.

Ас-Сиси уже успел повидаться с Обамой и Путиным, побывать в Саудии и Алжире, произнести своё троекратное «Да здравствует Египет!» в ГА ООН, а «аль-Джазира» упорно продолжала считать, что Египет живёт в условиях переворота, печалясь о временах БМ и показывая по вечерам крупнозернистые съёмки телефоном протестных митингов сторонников Морей. По форме то, что сделали военные 3 июля 2013, и было переворотом, но по сути это соответствовало желанию большинства народа. Между прочим, демонстрации 30 июня 2013 претендуют на то, чтобы считаться самыми многолюдными революционными выступлениями в истории – так, по крайней мере, считают в Египте. Может, для Китая 30 млн. народа, протестующие на улицах – это так, местные волнения, но в Египте это треть населения. И эта треть ясно сказала, что Мухаммад Морей ей надоел. А потом ас-Сиси прошёл легитимизацию и законно победил на всеобщих выборах. Вот про Киев при Порошенко «аль-Джазира» не пишет, что он живёт в условиях переворота: наоборот, ставит жалостливые репортажи о недоедающих и одетых в дерюжку карателях.

В один день с бывшим президентом Мухаммадом Морей получил смертный приговор главный редактор «аль-Джазиры» Ибрагим Хиляль. Тоже за шпионаж в пользу Катара и государственную измену. Он, разумеется, живёт в Дохе, но губы у него подрагивали, когда он в прямом эфире это комментировал.

И. о. генерального директора «аль-Джазиры» Мустафа Сауак дезавуировал этот приговор Каирского уголовного суда, посетовав на то, что последний утратил всякий стыд и всякую самостоятельность, и что приговоры ему диктует исполнительная власть.

Ну, это как посмотреть. То, что приговоры сотрудникам «аль-Джазиры» диктовал президент ас-Сиси, вполне вероятно, правда. Но правда и то, что судебные власти вряд ли сильно с ним спорили, потому что они хорошо запомнили период власти столь любезных «аль-Джазире» «Братьев-мусульман», когда они почти в одиночку сопротивлялись их нажиму, чтобы выстоять до победы военных и вновь сформировать старый союз с ними.

В итоге «аль-Джазира» в Египте была разгромлена, и египетские компетентные органы настойчиво пригласили её сотрудников пару лет посидеть и подумать о своём поведении. Я считаю, что посажены пропагандисты были за дело. Помните историю Марио Пьюзо «Крёстный отец», где главный герой говорит, что сегодня один юрист с портфелем награбит больше, чем десяток ребят с автоматами? Так вот сегодня один автор репортажей может в пятиминутном ролике нагадить больше, чем десяток салафитов. Мы что, не помним, как вся эта «демократическая» плесень вела себя в Чечне? Забыли, как они героизировали упоротых нелюдей, которые пытали наших солдат? Как сдавали им позиции наших войск? Как поливали грязью наш народ? Так вот «аль-Джазира» в Египте занималась тем же. И ас-Сиси взял этих акул пера за жабры.

31 октября 2015 над Синаем был уничтожен самолёт компании «Когалымавиа». Наших людей погибло 224. Разумеется, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что этот акт был ответом на наше вмешательство в Сирии. С чьей стороны? К гадалке не ходи, Катара. Этому раковому отростку международного корпуса в отношениях с Россией терять нечего, а Россия ранее уже показала, что поймёт и простит даже нападение на своего посла. И Катар вполне логично отомстил за свою клиентелу в Сирии. Я не знаю, что здесь ещё можно анализировать и о чём рассуждать. Этот табор роняет наши самолёты. Договариваться не о чем.

Показательно, что Катар в очередной раз не убоялся ссоры ни с Египтом (это ладно), ни с Саудией, которая Египет на себе тянет (это неприятнее).

Ничего невозможного в наличии на борту взрывного устройства, конечно, не было, и всё же., мне странно было, что эта версия стала активно продвигаться западными журналистами и политиками уже на следующий день после уничтожения самолёта. Почему они так напирали на версию о теракте и так настойчиво указывали пальцем на местных бабуинов? Малайзийский Боинг, сбитый на Донбассе, вон, уже два года изучают, и слова клещами не вытянешь, а тут вдруг сразу такая уверенность. Хотели спровоцировать нас на расширение географии умеренных авиаударов ВКС? Показывали пределы дозволенного ответа?

На Синайском полуострове уже не первый год идёт вялотекущая войсковая операция против группировки ИГ и сочувствующих ей бедуинов. Египет теряет миллиарды из-за отсутствия на курортах русских, немцев и итальянцев. Египетские суды продолжают выносить суровые приговоры пойманным исламистам, упаковывая их на длительные сроки сразу десятками и даже сотнями. Но этого недостаточно. На Синае едва ли не ежедневно продолжают гибнуть египетские силовики (при нападениях на посты и конвои, подрывах фугасов, покушениях и пр.), а это значит, что, если мы возобновим сейчас полёты, потеряем и следующий самолёт. Ведь уже в 2016 в Египте произошло два новых авиапроисшествия: угон самолёта на Кипр в марте, когда над египетской службой безопасности полётов поиздевался 60-летний профессор истории, и гибель другого самолёта в мае, когда некто обманул уже французскую службу; расследование последней ещё не закончено, но, судя по опубликованному сообщению электроники «Дым в туалете», всё было примерно как в книжке Артура Хейли «Аэропорт».

Вы как знаете, а мне служба безопасности в парижском аэропорту совсем не нравится. В первый раз эти ребята отняли у меня две бутылки тунисского вина (и их не волновало, что я транзитом лечу домой в Москву), во второй раз они решили проверить меня на наркотики из-за красных от компьютера и недосыпа глаз. Профайлинг у них не на израильском уровне явно (израильская таможня это тоже грустная история, после которой не хочется возвращаться в эту страну, но попробуйте вспомнить, когда у них последний раз был взрыв в аэропорту или в самолёте).

В «Арабских хрониках» я коротко писал об истории полуострова Синай, который в арабском мире имеет неформальное историческое название «Бирюзовая земля». «Богошественным Синаем» именовал его русский востоковед епископ Порфирий (Константин Александрович) Успенский (1804–1885). В 40-50-е годы XIX в. он путешествовал по Ближнему Востоку «с расторопным переводчиком коптом Ибрагимом» и оставил после себя несколько десятков трудов, в т. ч. «Путешествия в Синайский монастырь» и огромный труд в трёх частях «Восток христианский». Вообще я когда-нибудь обязательно напишу о великих арабистах прошлого, но столь выдающегося однофамильца я хочу рекомендовать вам, читатель, уже сейчас. Середина XIX в. была временем, когда американские и европейские миссионеры наводнили собой Ближний Восток, и из этой мутной воды родились некоторые отношения «патрон – клиент», которые существуют до сих пор, и даже Американский университет в Бейруте!

Глядя на происходящее на Синае сегодня, я понимаю, что лучшего источника на русском по истории Синая, чем «Путешествия» Порфирия Успенского не найти. Многое поменялось с тех пор, как благочестивый инок побывал там: откопан Суэцкий канал, изгнаны турки, изобретён Твиттер… Но что-то осталось, как прежде: хоть на Синае нынче и впрямь логово международных террористов, отметим для себя, что и коренное его население всегда несколько чуралось созидательной жизни. «Когда… варвары прибыли в Клизму (Суэс), – пишет Порфирий Успенский, – они умертвили там многих христиан». Между тем, сам мусульманский пророк Магомет когда-то дал синайским старцам именной указ об освобождении их от податей и притеснений. В нынешней синайской заварушке я больше всего боюсь за монастырь Святой Екатерины. Когда-то столь славный, сегодня он пребывает почти в забвении, окружённый разной криминальной плесенью, которая именует себя «ансарами» (как называли себя сподвижники Магомета), но не уважает слово самого мусульманского пророка. Между тем, Синайская гора с монастырём была принята в призрение Российского государства: ещё Михаил Фёдорович разрешил монастырю собирать в России милостыню, Пётр Великий пожертвовал монастырю серебряную раку, а Анна Иоанновна жертвовала деньги; подворья монастыря были в Киеве и Тифлисе (а ещё – в Индии, Турции, Сирии, Греции).

Что до бедуинов, то Порфирий Успенский хорошо сказал об их нравах и отношениях с египетским правительством: «Что касается их веры, то они хотя и почитают Магомета пророком, но не имеют ни мечетей, ни имамов, ни корана, и поклоняются утренней звезде… Египетское правительство не держит на Синае ни чиновников, ни солдат своих, и не берёт никаких податей с свободных чад пустыни». И вот ещё: «Туземные бедуины однажды в год весьма рано восходят на вершину Синая после священных песнопений и плясок у ограды обители отшельников, и на этой вершине приносят жертву утренней звезде, пока видят её на небе. Итак сия вершина есть единственное место на земле, где одновременно совершается богослужение по Новому Завету с чтениями из Ветхого, по Корану, и по чину язычества, существовавшего ранее Моисея».

О крепости ислама бедуинов – всё равно, синайских или аравийских – долго рассуждать излишне, поскольку исторических свидетельств множество. Во времена Порфирия Успенского синайские бедуины ещё поклонялись звёздам, а за полвека до того их аравийские собратья совершили своё самое известное нападение на караван паломников, когда они украли даже покрывало для Каабы (кисву), на которое несколько лет собирали деньги по всей Сирии.

Не скажу насчёт поклонения звёздам (избыли они эту привычку или нет, мне неизвестно), но привычку воровать (в старорусском значении этого слова) бедуины, как видим, не оставили, и потому существование филиала группировки «Исламское государство» именно на Синае полностью оправдано исторически, ибо не имеет значения, как называют себя насельники странных берегов, если берега эти сами по себе – пиратские.

Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как Тунис стал законодателем политической моды для всего огромного арабского мира. Маленькая страна первой попала под удар «Арабской весны» и легче всего пережила её последствия. Хаоса нет, но и стабильности тоже. После революции 2010–2011 к власти пришли «Братья-мусульмане» из движения [ан-Нахда] («Возрождение»), но они продемонстрировали органическую неспособность слышать потребности общества. На смену им пришли светские политики, но и тем пока не удаётся вытянуть страну из болота нулевого экономического роста и всплесков вооружённого насилия.

Тунис-столица – пока что самая западная точка арабского мира, где мне довелось побывать. В чём-то Тунис сильно напоминает Ливан: здесь так же непонятно, где кончается город и начинается пригород, потому что везде идёт сплошная малоэтажная застройка и внешне какое-то время ничего не меняется, когда вы выезжаете из собственно столицы. А местами город похож на старый Дамаск! В тунисских командировках я однажды попал в ресторан «Дар эль-джильд», который находится в Старом городе столицы, возле самого Дома правительства Туниса и потому считается местом, где собираются политики и прочие важные шишки. Национальный совет по туризму признал его лучшим рестораном страны. Мне он запомнился двумя вещами: меню, в котором совершенно отсутствовали цены, зато были перечислены совершенно незнакомые мне блюда (хотя после Сирии я считал себя знатоком арабской кухни), а также живой музыкой, которая выгодно отличалась от грохочущих хитов о «хабиби», обычных для людных мест в арабских странах. Всё дело в том, что музыкант играл на инструменте под названием «канун». Это такие ближневосточные гусли. Прослышав, что в ресторане русские, он умудрился правдоподобно изобразить нам на этих гуслях «Катюшу» и гимн России, за что и был вознаграждён местными дензнаками.

В период пребывания движения «Возрождение» во власти в Тунисе использовался термин [хукумат эт-тройка], что значит «правительство-тройка», или тройственное правительство. Партия «Возрождение» в 2011 обратилась с предложением сформировать коалицию к «Конгрессу за республику», «Демократическому блоку за работу и свободы» и «Партии демократов-прогрессистов». Последняя войти в коалицию отказалась, а первые две подписали с «Возрождением» коалиционное соглашение, составив, таким образом, пресловутую Тройку, которая совокупно имела почти две трети мест в парламенте. «Первой Тройкой» называют в Тунисе коалицию в том составе, в каком она была при премьерстве Хамади аль-Джибали, а «Второй Тройкой» именуется коалиция при Али эль-Арайеде. Конец Тройки наступил с началом «национального диалога», когда её сменил Мехди Джом’а со своим правительством технократов.

Справка: Хамади аль-Джибали.

У этого человека была по-своему интересная жизнь – но вам, читатель, я такой не пожелаю) Он учился в Тунисе и Париже (где стал инженером по солнечным батареям), но парижские бульвары с их кафешантанами, видимо, возбуждали в нём лишь революционную ненависть, поскольку, вернувшись на Родину, он почти сразу связался с плохой компанией – примкнул к исламистам. У него было мало причин любить прежний режим: в 1990 военный суд приговорил его к 16 годам тюрьмы за статейки в партийной газете тогдашнего «Возрождения», в которых суд увидел призывы к свержению власти, и аль-Джибали отсидел от звонка до звонка, причём десять лет из шестнадцати – в одиночке. Впрочем, в своей партии он не один такой монте-кристо.

Чуть больше года – с декабря 2011 по февраль 2013 – аль-Джибали был премьером Туниса. Через год после отставки с поста премьера он снял с себя и обязанности генсека партии «Возрождение», а в декабре 2014 окончательно из неё вышел (!), пообещав бороться за права человека. Это было связано с провалом его попытки перехватить бразды правления у своего коллеги и товарища Рашеда аль-Ганнуши.

Между прочим, у Туниса есть свой мини-Синай – район Атласских гор на алжирской границе, где также гнездится криминальная тусовка. Рашед аль-Ганнуши долго терпел и даже оправдывал закидоны салафитов, но, поскольку те не выказывали вообще никакой готовности что-то обсуждать, пошёл с ними на конфликт, сперва запретив им проводить свой съезд в городе аль-Кайрауан, а затем начав антитеррористическую операцию в Атласе.

Город аль-Кайрауан был заложен потомками завоевателя Египта Амра бен аль-Аса в первый век хиджры (VII в.) в качестве базы для покорения Магриба. Позже он даже был столицей халифатов Аглабидов (VIII–IX в.) Фатимидов (IX–XI в.). Область, которой правили эти династии – от востока Алжира до запада Ливии – в мусульманской историографии именуется Ифрикыей, т. е. просто Африкой. От тех времён в аль-Кайрауане сохранилась тысячелетняя соборная мечеть и гробницы.

Губерния же аль-Касрин, расположенная на северо-западе страны, вмещает в себя ещё римские памятники и развалины. В 1943 фельдмаршал Эрвин Роммель, бывший, кажется, единственным военачальником в истории, удостоившимся от оппонента (британского генерала Окинлека) титула «колдун» в приказе по армии, снёс со здешнего стратегически значимого перевала оборонявшихся на нём американцев и англичан. 70 лет спустя, в 2013 году, полиция и армия Туниса начали здесь вторую битву за перевал, вылавливая, по их оценкам, несколько десятков боевиков. Рашед аль-Ганнуши сказал по этому поводу следующее: «У нас тут не Палестина, чтоб джихад устраивать».

Тунисский силовой аппарат, действительно, не имеет какой-то особой славы даже на просторах арабского мира (в отличие от, например, иорданского). Обстановка в Ливии регулярно испытывает тунисских силовиков на профессионализм. Тому же способствует подъём исламистских движений, которые легко затягивают в свои сети новых рекрутов в поражённой безработицей стране. В частности, не раз тунисские удостоверения личности находили у убитых боевиков в Сирии.

В служебных командировках я бывал в МВД Туниса. Тунисяне жалуются на нехватку снаряжения и транспорта. В порядке гуманитарной помощи технику и оружие им подкидывают некоторые европейские страны (например, Италия). Прочное сотрудничество налажено с нашим МЧС.

В январе 2014 тунисяне проголосовали «за» новую конституцию (правда, в отличие от Египта, где количество голосов «против» было на уровне статистической погрешности, в Тунисе основной закон одобрило лишь две трети населения). В ней, несмотря на сопротивление исламистов, закреплены принципы гражданского демократического светского общества.

А уже в октябре прошли выборы в парламент, которые показали, что «Тройка» канула в лету. Прежние партнёры братьев-исламистов во власти – «Конгресс за республику» и «Демократический блок» – получили восемь и ноль мест в парламенте соответственно. Само «Возрождение» получило 69 из 217 мест, откатившись на второе место. Как и их египетских коллег, тунисских братьев-исламистов в парламент на своём горбу вывозят политически малограмотные крестьяне с юга страны.

Третьим к финишу пришёл «Патриотический свободный союз» Салима ар-Рияхи (16 мандатов). Эта партия по своему происхождению близка «Партии свободных египтян» Нагиба Сауириса в Египте. Оба – миллиардеры, оба попытались активизироваться в политике после потрясений 2010–2011 годов, освободивших арену. Оба относительно преуспели, прорвавшись в парламент. Теперь они закрепляют успех, скупая газеты и радиостанции. Будущее обеих этих карманных партий, несомненно, обеспечено. Конечно, они не приобретут национального размаха, но всё же разнообразят политикум своих стран. Во всяком случае, их стоит рассматривать как фактор стабильности. Люди, ворочающие миллиардами, конечно, не очень любят договариваться с профсоюзами., но вот хаос и танки на улицах они не переваривают вообще никак. Поэтому одним своим существованием они работают на устойчивость обстановки в Тунисе и Египте.

Лишь одним местом меньше (15) получила четвёртая по значению партия, пробившаяся в парламент. Это то самое «Народное течение» социалистов, членом которого был убитый Мухаммад Брагими; только к выборам оно сколотило вокруг себя блок, по последней моде назвав его «фронтом». Несомненно, судьба Брагими снискала партии народное сочувствие. Пятой партией парламента стали либералы-центристы из «Перспектив Туниса», а на шестом и последнем месте, как уже упоминалось выше, – «Конгресс за республику».

Выдвижение лидера «Зова Туниса» ас-Себси в президенты, произошедшее по итогам выборов, встревожило исламистов: на воре задымилась шапка, а кошка учуяла, чьё разлитое масло она слизала. Новости из Каира, где начались казни египетские, вызывали у тунисских братьев-исламистов нехорошие ассоциации. Упорное нежелание «Возрождения» делиться властью добровольно привело к тому, что поделиться ею пришлось уже принудительно: в ноябре-декабре состоялись выборы президента, на которых свой шанс получил престарелый лидер «Зова Туниса» аль-Беджи Каид ас-Себси, которого тунисцы предпочли аль-Монсефу аль-Марзуки (последнего поддерживало и «Возрождение»).

Мухаммад аль-Монсеф аль-Марзуки, первый президент Туниса после революции, к её пятилетнему юбилею излил на «аль-Джазире» душу в статье «Пять лет – пять законов». Чем же гордится патриарх тунисской революции?

Закон первый: всякая революция имеет свою цену – открыл для себя аль-Марзуки. Он вспоминает убитых и раненых во время революционных событий, а также отмечает возросшее экономическое бремя, которое легло на народ. Ремарка от меня: народ Туниса не просился в ЕС и не хотел пресловутый «безвиз», ради которого скачущие олигофрены из Киева разрушили Украину, но страдать от действий реформаторов и демократизаторов всё равно пришлось ему.

Закон второй по аль-Марзуки: бенефициарами революции, оказывается, становятся не те, кто пожертвовал или готов был пожертвовать жизнью ради неё. Тут аль-Марзуки яростно критикует нынешнего президента ас-Себси за благоволение к «остаткам», которые революции, понятно, не желали, но сумели и её обратить себе на пользу, преодолев её негативные для себя последствия.

Закон третий: революция пожирает своих детей. Ну, вроде бы это ещё до аль-Марзуки сказал господин Дантон. Но смысл этого закона бывший президент аль-Марзуки примерил на себя. Не тратьте, – говорит он – своё время на обвинение меня во всех провалах, ибо я уже покаялся перед тунисским народом за все свои ошибки, а все подлые инсинуации я отправляю в игнор.

Закон четвёртый: на каждую революцию найдётся своя контрреволюция. Диктатор ушёл, говорит аль-Марзуки, но оставил после себя «глубинное государство» коррупционеров и газетчиков, которых никаким дихлофосом не вытравишь. Экономические преобразования остаются на бумаге, видных общественных деятелей убивают политически и физически, а фигуры заказчиков теряются во мраке.