Все говорят, что я далеко пойду! Правда, направления указывают разные. В мире, куда я случайно попала, у меня есть работа моей мечты! Я - журналист самой честной газеты. И это совсем не нравится нынешнему магическому и не магическому правительству! Да, да! Тут две партии, которым я обоюдно не нравлюсь. Так что вместо Пулитцеровской премии, мне светит Премия Дарвина, поскольку с моим невезением нужно сидеть дома и не высовываться! А уж тем более не лезть в политику! Как известно, игры с властью ничем хорошим не заканчиваются. И портить чужую политическую карьеру в угоду правде - дело не просто неблагодарное, но еще и опасное! А после одной статейки мне намекнули, что не помешало бы извиниться. Как минимум. Но я - честный журналист. А честные журналисты никогда не извиняются!
Глава первая… чтобы о тебе все резко вспомнили, займись срочной работой
— «Жизнь» есть?
— Нет, жизнь кончилась.
(разговор с почтальоном)
Единственный мужчина в моем доме — это чайник. Я грею его, он согревает меня. У нас все взаимно. Правда, после уговоров уже бывшего супруга я променяла старый, проверенный и горячо любимый чайник, который долго нагревался на газовой плите, на «молодой», ультрамодный и сверхскоростной, электрический. «Молодой», зеленый и неопытный чайник порадовал меня скоростью и техникой, зато разочаровал запахом. Он заводился с пол-оборота, но и остывал за считанные минуты. Муж ушел, но я жалею только о чайнике, выброшенном дрожащей рукой в порыве малодушия. Немолодой, солидный чайник, который я любовно чистила каждые выходные, снова примерещился мне на плите на своем привычном месте. И вот уже закипает его преемник, распространяя запах аптеки по всей кухне. Закрыли носик и нос и начинаем наливать чай с легким привкусом вареной пластмассы.
Пять минут назад у моего бывшего мужа поднялся палец набрать мой номер. Он достаточно уверенно заявлял про то, что ему срочно нужна МОЯ стиралка, на что получил лаконичный ответ их трех букв. «Совместно нажитое имущество! Я тоже деньги давал на ее покупку!» — твердил он через каждое слово. Но я была спокойна, как удав в анабиозе, разглядывая магниты на холодильнике. Пока одни собирают магниты тех городов и стран, где они бывали, я собираю магниты тех городов, куда бы я поехала, если бы были деньги.
Глава вторая… если везет, значит, скоро придется платить за проезд
Лучше горькая правда, чем сладкая ложь!
Редактор газеты «Горькая Правда»
Я с явным интересом наблюдала, как инквизиция перерывает бумаги, лежащие на столе, подозрительно вглядываясь в какие-то рисунки и откладывая их в сторону. Почему-то мне казалось, что нас втроем сразу потащат в сторону костра, пробубнят что-то ради приличия и очистки совести, а потом «Абдулла! Поджигай!». Где-то в памяти на кострище жарилась великая героиня Столетней войны. Запахло походной романтикой. Барды-битарды в шапочках-петушках и вязаных свитерах поют вокруг костра свои «трехаккордные» песенки на один мотив, едят тушенку и любуются звездами. Лепота…
— Разрешение от инквизиции? — протянул руку один из инквизиторов, глядя на какой- то листочек с рисунком и пояснениями.
— Так мы… это… это пока что теория… Мы даже не практиковались… — заблеял рыжий, с ужасом глядя на маску и на глаза, которые смотря сквозь прорези. — Мы пока что… эм… это гипотеза… Ну мы, конечно, будем добиваться разрешения! Если захотим ее…эм… доказать…
