Наш мир полон загадок — как больших, так и малых. Даже у простых людей есть свои тайны, у истории же они масштабнее. Возможно, величайшей тайной на свете остаются истоки христианской религии. Кем был этот человек по имени Иисус? Откуда он взялся? Какова в действительности была его миссия? В отличие от Будды или Магомета, жизни которых были прекрасно документированы и которые оставили после себя собственные писания, исторический Иисус Христос остается загадкой.

Библейская история крайне отрывочна. Даже если мы отнесемся к Евангелиям как к подлинным биографиям, то свет, который они проливают на исторического Иисуса, удивительно ограничен. Мы совершенно теряем его из виду в возрасте от двенадцати до тридцати лет — как раз в те годы, когда складывалась его личность. Если Матфей, Марк, Лука и Иоанн знали, что с ними происходило в эти критические годы юности и возмужания, то удивительно, что они хранят об этом молчание, как и церковь, созданная во имя его. Многие люди полагают, — что и неудивительно, если иметь в виду содержание святых благо-вествований, — что христианство — это всего лишь реформированный и обновленный вариант иудаизма. Ведь Иисус был-таки евреем и — если верить генеалогии, предложенной в Новом Завете — прямым потомком легендарного царя Давида. Три года он был пастырем главным образом среди евреев, и его последователи приветствовали его как ожидаемого еврейского мессию. Почему же тогда, позволительно спросить, его учение оказалось столь нееврейским? Поскольку он был пророком, можно было надеяться прочитать, как он страстно обращается к людям в стиле Иеремии и Иезекииля, призывая их оставить лжебогов и придерживаться закона Моисея. Поскольку Евангелия содержат много указаний на Ветхий Завет и, в частности, на публичную проповедь Исаии, они ни в коей мере не являются определяющими элементами в догмах христианства. Иисус, о котором мы читаем, — это умный, не зараженный фанатизмом человек, который исцеляет больных и с радостью делит свою трапезу с грешниками. Он мало интересуется запрещением работать в священный день отдохновения, но проповедует терпимость, милосердие и всепрощение. Он также поддерживает довольно дружеские отношения с чужестранцами, даже с римлянами. В самом деле, в одной из самых известных его притчей — «О добрых самаритянах» он открыто заявляет, что в глазах Бога добродетелен любой сострадательный человек, независимо от его расы и национальности. Непохоже, чтобы Иисус — как кое-кто полагает — был и революционером. Судя по Евангелию, он позволяет заманить себя в ловушку, пленить, судить и распять себя. Он не только не руководит неким великим восстанием против Рима, но и призывает своих последователей отдать кесарю кесарево — вряд ли такие слова мог произнести мятежный лидер. Из Евангелия ясно видно, что иудейские власти того времени считали опасным влияние Иисуса. Он открыто осмеял фарисеев и саддукеев, подчас публично оставлял их в дураках, когда они пытались сбить его с толку трудными вопросами. То, что он подверг сомнению их авторитет в таких вопросах, как осуждение неверной супруги на побивание камнями, сделало его еще подозрительнее. Совершенно ясно, было в этом человеке и его учении нечто, что синедрион — верховный совет иудейских священнослужителей — посчитал особенно заслуживающим наказания. На Иисуса они смотрели как на опасного еретика, настолько опасного, что, если верить Евангелиям, тайно сговорились с римлянами послать его на смерть.

Церковь обычно представляет христианство как совершенно новое откровение, словно оно появилось в истории мира с неожиданностью грома с ясного неба. Но правда ли это? Разве эта величайшая религия не имеет прошлого? Если посмотреть объективно на истории, рассказанные в Евангелиях, станет очевидным, что иудейские высшие иерархи считали Иисуса вероотступником. И не только потому, что он исповедовал довольно гибкий подход к Моисеевым законам, но и потому, что учил некоторым вещам, явно взятым не из источников иудаизма. Это обстоятельство, в свою очередь, ставит следующий вопрос: что это были за источники и как мог Иисус найти их? Именно это пытаюсь найти и я, и именно поэтому меня так интересуют волхвы, поскольку они каким-то образом связаны с этим тайным источником мудрости.

На протяжении двадцати с лишним лет после посещения Вифлеема, когда мне шел третий десяток, я время от времени занимался поиском истины, скрывающейся за легендой о волхвах. По непонятной мне самому причине история о трех королях отпечаталась в моем мозгу — может, потому, что она, казалось, скрывает более глубокую тайну. Мне вспоминается, как, будучи совсем маленьким мальчиком, я разрезал один из принадлежавших отцу мячиков для гольфа в желании узнать, почему же он такой тяжелый при своей малой величине. Я был поражен, обнаружив под грубым пупырчатым слоем массу скрученной резины, похожей на страшно длинную эластичную ленту. Я ухитрился раскрутить ее и нашел сердечник мяча — небольшой шарик, заполненный свинцом.

С моей точки зрения, такое совершенно неожиданное открытие отражало известное лишь посвященным тайное знание. Мой поиск волхвов и тайного предания, из которого — как я верю — они появились, потребовал долгих усилий по распутыванию «эластичных» символов и идей ради обнаружения того, что скрывается за мифологией. Как и тогда, когда я разрезал мяч для гольфа, секрет я нашел в сердцевине христианской религии, спрятанный под многими слоями символизма, истории, науки и мистики. Этот секрет, эта тайна в тайне, состоит не из свинца, как сердцевина мяча для гольфа, а из космической пыли. И я пришел к убеждению, что Иисус — Мессия, которого многие на свете стали чтить как Сына Божия, действовал не один. Некие таинственные наставники мудрости научили его той исторической роли, которую он призван был сыграть, — его предназначение, и наставили его в определенном тайном знании.