Я совершенно не помню, как моя жизнь начиналась, мал я тогда был, одним словом. Однако теперь, сидя в камере отделения милиции с разбитым лицом и несколько отбитыми внутренностями, уже могу чётко сказать, как моя жизнь закончилась. Нет, она ещё совсем не закончилась, но тут уж к гадалке не ходи, недолго на этом свете побуду. Потрепыхаюсь ещё немного и всё, судя по тем бумагам, которые меня вчера уговаривали подписать, с такими фактами биографии долго не живут. Вернее — это смотря кто. Кто-то живёт, а на ком-то делают статистику. Вот ведь попал-то, дурень.

Мои неприятности начались чуть больше года назад, когда дражайшая супруга подала на развод. И ведь совсем не красавица-баба, а туда же, красивой жизни ей хочется. Да не с таким 'уродом-пролетарием', по её словам, как я, у которого ни среднего 'мерса', ни понтового 'лексуса' нет и никогда не будет. Ну не вор и торгаш я, а простой и честный работяга. Нет, не очень уж простой, но действительно честный, даже с завода при советской власти ничего не таскал, всё как-то сам. Хотя нет, вру, по мелочи что-то было, впрочем, это были совсем мелочи, по сравнению с другими. Сторонние заказы, естественно, брал, руки откуда надо растут и голова имеется, любую механику и любую электрику могу делать, с оптикой не то что на уровне гения, но разбираюсь, компьютеры и прочее тоже, но всё или дома или в гараже, и все деньги в дом, всё ей, суке вздорной. А теперь она меня решила променять на какого-то айзера. Вот ведь идиот, отпустил её одну отдыхать в Египет, всё работа, работа, некогда мне самому отдыхать. Да и жару я, если честно, психологически плохо переношу, чтобы по югам кататься. Нашла она там себе хахаля, тоже здешнего откуда-то из Москвы. И дочку, сука, туда теперь тянет, вот этого ей не прощу никогда. Пусть сама по мужикам таскается, подстилка чурекская, а ребёнка нефиг портить. Эх, просто зло берёт, как обо всём этом думаю, на душе так паскудно, что в жизни никогда словами не выражался.

Что теперь поделать, сам ведь во всём виноват, если хорошо подумать. Жена на пять лет моложе меня, да и внимания всегда ей хотелось, вместе с деньгами, естественно. А где я эти деньги беру и сколько на их заработок времени уходит, ей как-то и неинтересно было. Мои мол проблемы.

Едва я восстановил задержанное дыхание, вдохнув жаркий воздух полной грудью, как сзади раздался громкий хлопок. Платформа резко остановилась, и меня бросило вперёд на остановившийся конвейер, чемоданчик с оружием выскользнул из рук и отскочил немного вперёд. Помещение, где я очутился, сотряслось как от мощного взрыва бомбы где-то совсем рядом, и его озарила ярчайшая вспышка несколько секунд спустя. Мои глаза спас чемоданчик, о который я приложился лицом при падении, и едва не сломав себе нос, я резко зажмурился. В глазах что-то сильно рябило и сверкало, но боли я совершенно не чувствовал, лёжа на круглых роликах конвейерной ленты.

Кто-то вдруг громко закричал мне '- МУЖИК, БЕГИ!!!'

Не успев ничего сообразить, я подхватил свой единственный багаж за ручку и бросился в сторону выделяющегося светлого прямоугольника двери, куда передо мной промелькнули три тёмные тени бегущих людей. Едва я вырвался на яркий свет улицы, сделав буквально один шаг наружу, в спину ударила волна воздуха, легко подхватившая моё совсем немаленькое тело, и бросившая его через несколько метров на пожухлую траву. Сзади прогремел очередной взрыв, а рядом со мной с громким криком упал человек, весь объятый пламенем с ног до головы. Чисто на одних рефлексах я тут же прыгаю на него сверху, своим телом перекрывая доступ кислорода, иначе не потушить. Было уже такое один раз, в армии, вытекла горючая жидкость из пробитого трубопровода и вспыхнула от электрической искры, веером разбрызгиваясь в разные стороны. А там рядом мой напарник Лёха работал, его тогда едва удалось потушить, также накрывши собой. Большое ЧП было, неделю потом командиры разбирались и всем втыки ставили.

Едва я успел почувствовать, как меня обжигает горячее пламя, как сверху меня окатывает холодом от углекислотного огнетушителя, раструб которого направил на нас кто-то третий. Пламя сдуло, но тут пришла следующая взрывная волна, сам взрыв я не услышал, похоже оглох. Над нашими головами пролетела и упала в трёх метрах какая-то конструкция, ранее бывшая стеной ангара, где я появился в этот мир. Я оглянулся назад, и не увидел ничего, кроме стены огня, а в небо уходил высокий чёрный столб дыма. Подобрав лежащий рядом чемоданчик, я сноровисто пополз подальше от огня, его жар уже невозможно было терпеть. Рядом со мной активно работали локтями ещё двое. Так и не успевший обгореть мужик полз быстрее всех нас впереди, скрывшись за углом бетонного ограждения, куда мы последовали вслед за ним. Там-то, наконец, проползя метров тридцать, мы и остановились, тяжело дыша, как загнанные кони, привалившись спинами к забору. Вокруг выли визгливые сирены, но взрывов больше не было, и меня постепенно начало отпускать от переизбытка адреналина в крови. Я ведь даже не успел заметить, когда этот 'адреналин' включился, всё произошло слишком быстро. Сильно порадовался, что всё же не оглох, так как прекрасно слышал шум недалёкого от нас огня, в котором с характерным треском взрывались патроны в ящиках, и далёкие отсюда крики людей, явно не спешивших тушить горящий пожар.

Оглядел своих спутников, сидящих рядом со мной, повернув голову сначала в одну, затем в другую сторону. Закопченные, в порванной одежде техников, тот, кто горел и кого я накрывал собой, был в какой-то военной форме, теперь уже сложно сказать какой из-за её черноты и дырявости. Осмотрел и себя. Ну что сказать, из одежды у меня остались только трусы, носки и пиджак в дипломате. Остальное даже на тряпки не годится, слишком грязное, да ещё рваное, и ко всему этому, ещё некоторыми местами подгоревшее.