ЕВРАЗИЯ

Санкт-Петербург

2004

Предлагаемая читателю книга посвящена одной из интереснейших и неоднозначных фигур английской истории — Симону де Монфору, французу, ставшему английским патриотом, палачу катарского восстания, выступавшему за соблюдение свобод английского народа, закаленному воину, предпочитавшему худой мир использованию любого оружия. О Симоне много писали, имя его обязательно упоминается в учебниках и любых исторических исследованиях, касающихся истории Англии в Средние века и истоков английского парламентаризма, посвящены ему и специальные издания* (* Beamish, Tufton Victor Hamilton,

Battle royal; a new account of Simon de Mont fort's struggle against King Henry III

(London: F. Muller, [1965]); Cox, D. C.

The

Battle

of Evesham: a new account

(Evesham: The Vale of Evesham Historical Society, 1988); Knowles, Clive H. Simon

de Montfort, 1265-1965

(London: Historical Association, 1972); Maddicott J. R.,

Simon de Montfort

(Cambridge, 1994); Treharne, R. F.

Simon de Montfort and baronial reform: thirteenth-century essays

(London: Hambledon Press, 1986).). Однако в отечественной историографии личность Симона де Монфора до сих пор остается известной благодаря Ш. Пти-Дютайи. В классическом труде по английскому Средневековью В. В. Штокмар упоминает о Симоне только в связи с боевыми действиями, но ничего не говорит о его роли в созыве первого английского парламента** (** Штокмар В. В. История Англии в Средние века. — СПб., 2000. — С. 67-68.), хотя многие работы по истории государства и права роль Симона в созыве первого парламента в Англии раскрывают или хотя бы упоминают о ней. В такой ситуации не приходится говорить о специальных работах, посвященных этому «пионеру английской свободы» и «отцу английских вольностей». Поэтому перевод данной книги имеет своей целью вернуть Симона де Монфора к жизни теперь уже исторической, рассказать о его заслугах и о том неоценимом вкладе, который он внес в строительство не только английского, но и европейского парламентаризма.

Мы избрали для перевода биографию, написанную Сомерсетом Бейтманом, не самым маститым английским историком, если сравнивать его с Реджинальдом Трехерном или Джеймсом Мэдикотом. Однако в книге Бейтмана есть то, чего недостает блестящим с научной точки зрения работам вышеуказанных историков, — живость описания, сострадание, сопереживание правому делу, диалог с героями тех событий, нить, связывающая людей сквозь толщину ушедших эпох. С. Бейтман воссоздает перед нами пусть немного романтизированный, но исключительно живой и страстный образ Симона, со всеми его недостатками и достоинствами, таким, каким, по мнению автора, он должен был бы быть, чтобы совершить все то, что совершил, при этом автор соблюдает предельную точность и скрупулезно работает с источниками. Для самого Бейтмана эта книга стала единственной, ничего не известно о других его публикациях. Сомерсет Бейтман, выпускник Оксфордского университета (Питерхаус), заинтересовался Симоном де Монфо-ром, работая организатором выставок по истории Англии в Британском музее. Позднее, став директором одной провинциальной школы, он сохранил свой интерес и превратил его в книгу, одну из первых английских биографий Симона де Монфора* (* До него существовало несколько биографий Симона: Bemont, Charles,

Несмотря на традиционный вигский взгляд, излагаемый Бейтманом в своей книге, его исследование является весьма оригинальным, ибо основано, прежде всего, на использовании источников, подчас весьма редких. Он редко некритично относится к своим предшественникам, просто перенося информацию из их исследований. Автора здесь заботят неточности и расхождения источников и проблемы их интерпретации, нежели построения его коллег. Так, для описания битвы при Ивземе он использует сохранившийся в герольдмейстерской конторе манускрипт за номером 3/23В (СоИе^е о! Агтз М5 3/23В), недавно прокомментированный Оливером де Лабордери* (* Olivier De Laborderie, «The Last Hours of Simon de Montfort: A New Account*, English Historical Review, 2 (2002).) как новое слово в источниковедении о Симоне де Монфоре.

Бейтман также концентрирует свое внимание на нескольких вопросах: значение баронских войн для последующей истории Англии, роль Симона де Монфора и Генриха III вкупе с Людовиком IX в этом деле и причины неудачи дела, затеянного Симоном, причины предательства его соратников-баронов. Расставляя все точки над i, на страницах его книги перед нами медленно предстает образ решительного воина, вождя, рожденного повести за собой, безжалостного и беспощадного, но принципиального, наделенного высокими моральными качествами человека, который ради свободы своей новой родины и справедливости правого дела пожертвовал своей жизнью и жизнью своих сыновей. Здесь Бейтман идет по пути У. Стаббса и других вигских историков XIX века, для которых английская история представлялась в виде прогрессирующего конфликта король-парламент (Палата Общин), и перевес в конечном итоге оказывался на стороне Общин. Так и Бейтман рассматривает баронские войны 1258-1265 годов как дело национальной борьбы против засилья чужеземцев, пытавшихся увлечь Англию по чуждому ей пути развития (читай французскому/абсолютистскому). Бейтман полностью оправдывает битву при Льюисе, а главное ее необходимость в связи с Амьенской мизой, поскольку для него Людовик IX выступает той «чуждой» силой, заинтересованной прежде всего в ослаблении Англии, в совращении ее с истинного пути демократии и парламентаризма.

Даже описание самой битвы при Льюисе укладывается в эту традицию: бароны накануне битвы молятся, они сосредоточены на отстаивании своей свободы, сам Симон, суровый воин, проводит несколько часов в церкви, наедине с Господом, армия собрана, дисциплинированна, готова к решительному бою. В это время в королевском лагере царят веселье, разгул, пьянство, расхлябанность, тон же всему задает сам король Генрих. Стоит ли говорить об исходе битвы? Все приведенное выше описание очень напоминает изображения битв времен событий середины XVII века, вошедших в отечественную историографию под названием «Английской буржуазной революции». Невольно напрашивается сравнение между Симоном де Монфором и Оливером Кромвелем, накануне Нейсби. Параллель же между Генрихом III и Карлом I выглядит еще более уместной. Здесь особняком стоит фигура принца Уэльского, будущего «английского Юстиниана» короля Эдуарда I, чье поведение во время кризиса было явно неоднозначным. Бейтман рисует его преданным сыном, готовым отказаться от правого дела ради своего непутевого отца, что, безусловно, являет его нам как человека высоких моральных качеств и твердого духа.