Серый типографский листок с фотороботом предполагаемого убийцы наклеили в один ряд с кучей лохматых объявлений о поиске жилья, пропаже собак и кучей всего прочего, что вызывает раздражение, – вид у привокзальной стены был паршивый. Впрочем, как и у самого вокзала, где целыми днями грохотали поезда и раздавались с металлическим привкусом объявления, – все казалось вкривь и вкось. Каждое дежурство Серафима Федоровна начинала с осмотра территории вокзала, и тяжкий вздох вылетал из ее полной груди, – мусор не убавлялся, словно и не было ее тут в прошлый вторник. Сегодня четверг. Сменщица на сносях, а начальство до сих пор не нашло ей замену. Наверное, никто не хочет идти за такие гроши… Серафима Федоровна взялась за метлу и посмотрела на перрон, – кучками стоял народ, вокруг которого валялись сигаретные окурки, пивные банки, обрывки газет.

Прямо навстречу ей по перрону шли двое, – высокий сутулый мужчина лет сорока и мальчик не старше десяти в синей куртке. Последний то и дело подпрыгивал, доверчиво вскидывая голову в нахлобученной на глаза шапке. Широко распахнутые голубые глаза с беспокойством взирали на спутника. Когда парочка с ней поравнялась, до слуха донеслось детским голосом:

– А вы, дяденька, где ее в последний раз видели?

– Здесь, неподалеку. Вдвоем с тобой мы ее быстро найдем…

– Ты думаешь его правда…

Голос собеседницы прозвучал еще тише:

– Слышала еще от матери, что сами увезли ночью…. А сказали, что пропал…Какой голод – то был! – шепот резко оборвался, раздался надрывный вздох. – Да-а… Исчез мальчишка и все тут!

– Ладно, давай спать!

После минутного скрипа кровати под тяжестью устраивающихся поудобнее двух женских тел, раздалось негромкое сопение. Сонная тишина повисла в доме, лишь изредка гулко доносился бой часов.