Черная фигура вынырнула из тумана, медленно, но решительно приближаясь к Александре. Вариантов быть не могло — человек не просто шел по аллее в ее сторону, а направлялся именно к ней. В таких вещах невозможно ошибиться. Даже если не видно выражения лица идущего и его походка не вызывает подозрений. Саша непроизвольно остановилась и стала оглядываться. Клякса, как назло, бегала в отдалении, освободившись от ненавистного поводка. Хотя чем могла бы помочь своей хозяйке маленькая собачка? Разве что облаять незнакомца… Если тот не боится собак — дело бесперспективное. В который раз Саша отругала себя за то, что до сих пор не приобрела газовый баллончик или электрошокер, а то и оружие посерьезнее. Вряд ли бы ей, известной тележурналистке и ведущей рейтинговой передачи «Криминальные хроники», отказали в разрешении на небольшой револьверчик, помещающийся в сумочке. Но что-то в ее душе активно противилось приобретению и ношению какого бы то ни было оружия. Возможно, подсознательная уверенность, подтвержденная классиком: если у кого-то где-то висит на стене или лежит в кармане какой-нибудь ствол, он обязательно рано или поздно выстрелит. И не обязательно в воздух. А стрелять Саша не любила.

Расстояние между ней и незнакомцем неумолимо сокращалось, и она была уже готова смалодушничать и свернуть в сторону: через кусты на собачью полянку. А что тут такого? Она за собачку свою беспокоится, вдруг ее обижает какой-нибудь волкодав? Саша уже набрала в грудь воздуха, чтобы кликнуть любимую псину и перепрыгнуть через узкую канавку, разделявшую тропинку и площадку, но незнакомец, словно предугадав ее намерения, ускорил шаг, а потом побежал, помешав ей осуществить задуманное. Потому что, если человек на всех парах мчится к тебе, а ты в это время сигаешь в кусты, твой поступок можно расценить только как бегство. В бегстве нет ничего плохого, если тебе угрожает опасность. Но угрожает ли опасность ей? В том-то и дело, что Саша не могла определенно ответить себе на этот вопрос. А когда какой-нибудь вопрос оставался открытым, она чувствовала себя не в своей тарелке. И объяснялось это не только складом характера, но и профессиональной привычкой — ведь Саша была «девушкой с криминальным уклоном», как иногда выражались остряки с телеканала, на котором она работала. А журналист с «криминальным уклоном», то есть занимающийся криминальной тематикой, хочешь не хочешь, а обязан давать ответы себе и телезрителю. Даже если это сопряжено с риском.

Между ними оставалось метров пять, когда фигура замедлила движение, а Саша смогла ответить себе по крайней мере на один вопрос. Да, это был тот же самый человек. Который неделю назад появился в сквере напротив здания, принадлежавшего телеканалу. Тогда внимание девушки только скользнуло по его нескладной фигуре и неряшливой одежде и переключилось на более важные объекты. В частности, на шофера микроавтобуса Анатолия, который с каким-то малопонятным злорадством сообщил съемочной бригаде, что бензин у него на пределе, а талоны начальник хозяйственного управления канала выдавать группе запретил по причине перебора лимита. Потому что, видите ли, Александре Барсуковой вместо двух положенных ездок приспичивает по пятнадцать в день делать. Саша тогда взвилась и думать забыла про человека в скверике — побежала ругаться в хозяйственное крыло.

Вспомнила она про него на следующий вечер, когда увидела возле собственного дома — на детской площадке. Он сидел на качелях, медленно покачивался, шкрябал носками ботинок по земле и в упор смотрел на нее. Тогда сердце ее слегка екнуло. Она давно привыкла к интересу окружающих, и хотя вот так — на расстоянии — ее, как правило, преследовали застенчивые поклонники и фанаты, но встречались наблюдатели и другого сорта. Один такой чуть не довел ее до невроза — уж слишком веяло от него потусторонним миром. Он изображал слепого, и Саша до сих пор не могла без содрогания видеть людей с белыми тросточками. Кроме того, ее «криминальная специализация» увеличивала шансы не понравиться представителям преступного мира, и понятно, какие последствия может иметь данное обстоятельство.

Тогда, возле дома, Саша заставила себя отбросить мысли о человеке на качелях, предпочтя страусиный способ решения проблемы и внушив себе, что все это просто случайность: подумаешь — человек на качелях качается… И конечно, никому о нем не рассказала. А вот сейчас жалела. Ведь могла же позвонить хотя бы Пирогову, его агенты в два счета выяснили бы все об этом странном типе. Но сделанного, вернее, не сделанного не воротишь. «Поздно, Саша, пить боржом…» — сказала она себе, хотя поговорка к ситуации и не подходила, сунула руки в карманы куртки, расставила ноги на ширину плеч и стала ждать.

Игорь Петрович Пирогов, по прозвищу Гоголь, проснулся от холода. Форточку в офисе он закрыть забыл, а теперь, как оказалось, еще куда-то подевалось любимое одеяло из верблюжьей шерсти. Игорь поежился, слабо потянулся и приоткрыл правый глаз. В поле зрения оказалась подушка с разбросанными по ней светло-золотистыми волосами. «А это еще что?» — забеспокоился Пирогов, отодвинулся и приподнялся. Обозрение стало обширнее. В зоне видимости появились аккуратный носик, пухлые губы, круглый подбородок и серебряное колье с прозрачными разноцветными капельками, плотно облегающее молочного цвета шею. Все, что ниже шеи, было прикрыто любимым пироговским одеялом.

Игорь вполголоса чертыхнулся, поднялся с офисного раскидного ложа и заковылял к форточке, попутно вспоминая, откуда здесь взялась эта дама. Память упорно отказывалась давать информацию, но логика подсказывала великому сыщику, что, скорее всего, это создание появилось вечером. Потому что утром и днем офис частного детективного агентства «Гоголь» был закрыт — это Пирогов помнил точно. Но по какой причине он оставил посетительницу в рабочем помещении, а не отправил домой, в данный момент Игорь ответить не мог. Он с тоской оглядел свой кабинет, и взгляд его остановился на пустой бутылке из-под «Капитанского джина», стоявшей на рабочем столе рядом с компьютером. Это же надо, до чего докатился: дам «Капитанским джином» поить! Как будто нельзя было послать за шампанским или там мартини каким-нибудь… И тут он вспомнил — нельзя было. Он вспомнил все.

«Визит дамы» начался с шумной возни в коридоре перед кабинетом директора агентства «Гоголь», то есть самого Пирогова. Поскольку в кабинете он находился в одиночестве и никаких конфиденциальных дел не делал, то дверь была закрыта не плотно и все звуки проникали к нему беспрепятственно. Два голоса — визгливый женский и ломкий мальчишеский — перемежались каким-то звяканьем, стуком и скрежетом. Так продолжалось несколько минут, прежде чем терпение Пирогова лопнуло и он решил разобраться в происходившем лично. Картина, которая открылась его взору, впечатляла. Юный сотрудник агентства Валька Первушкин, он же по совместительству — секретарь-референт шефа, пытался оттащить от входной двери офиса длинноногую дамочку, крепко вцепившись ей в талию. Мадам, которая была на две головы выше Первушкина, не сдавалась. Когда у нее получалось вырваться из Валькиных рук, она захлопывала дверь и начинала возиться с замками и цепочками, а Валька снова бросался, обхватывал ее и изо всех своих сил дергал и тянул. Сцена, озвученная отборной бранью с обеих сторон, напомнила Игорю игру в американский футбол. В конце концов борющиеся оказались на полу, Валька в очередной раз выругался, а посетительница заверещала и укусила секретаря-референта за указательный палец. Теперь уже заверещал Первушкин.

Пирогов подскочил к парочке, отбросил Первушкина подальше, одним рывком поднял дамочку и рявкнул на нее каким-то нечленораздельным междометием. Та на секунду замерла, с испугом посмотрела на Игоря, а затем с удвоенной энергией метнулась к двери и схватилась за кодовый замок. Директору агентства пришлось применить классический полицейский захват и доставить посетительницу к себе в кабинет в скрюченном состоянии.

— И что это значит? — грозно спросил он, когда буйная дамочка съежилась в кресле для посетителей и, взглянув на Пирогова, бурно разрыдалась.