Коровой могут обругать и неуклюжего человека, и чрезмерно терпеливую женщину с большими, «воловьими» глазами. В России корова является непременным атрибутом деревни, а в городе её можно увидеть только разве в специальной цирковой программе. В то же время у некоторых народов корове посвящены целые культы, а самая большая сура Корана названа её именем. Корова даёт человеку так много, что нет смысла перечислять, но рассказы данного сборника всё-таки посвящены людям. Людям, которые в определённых жизненных ситуациях чувствуют себя так же неуютно, как корова в городе, или, как ещё говорят, столь же неловко и неустойчиво «как корова на льду».
© Наталья Горская, 2016
© Издательство «Написано пером», 2016
Загадка природы
Жил да был рыжий кот. Тот ещё обормот. Звали кота ни как-нибудь, а Себастьяном, в просторечии Сева или даже Стенька. Но на Стеньку Себастьян никогда не отзывался. Что это, мол, за имя такое? Я вам не Васька или Мурзик какой-нибудь! И даже не Барсик, а целый Себастиа-ан, мя-ау. Усом брезгливо дёрнет, хвостом знак вопроса изобразит и важно прошествует профилем вперёд. Сразу видно, не простой кот, а птица высокого полёта.
Приехал Себастьян в наши края издалека. Мужики из местного гаража перегоняли машины из Польши, и в одной «Татре», которую вёл дальнобойщик Севастьянов, оказался маленький котёнок. Бог-весть как он туда попал: сам залез или подбросил кто смеха ради? Хотя какой уж тут смех, если несколько дней без воды и еды ехал. Но среди людей встречаются такие «загадки природы», которые видят радость в чужих страданиях. То есть детство у Себастьяна было тяжёлым, полным лишений. Но кошачья фортуна, в конце концов, заметила его. Хотя и не сразу.
В гараже до него жил кот Бонифаций, которого для краткости и из-за тучной фигуры называли Буличем. Это у него была как бы фамилия такая. Тучным Бонифаций Булич стал от обжорства, а не от того, отчего обычно коты аномально толстеют. Всё было на месте плюс толстые щёки и холка с пышным воротником. Красивый был котина. Царь среди котов! Обожали его даже самые мрачные люди.
В какой-то момент своей биографии Бонифаций обнаглел. Шоферы ему и колбаску таскали, и сосиски, и даже балык. Навалят в углу целую гору разной вкуснятины, так что у местного бомжа Ерофеича лицо начинало болеть от лицезрения сего гастрономического беспредела. До дорогой вырезки дело доходило, но царственный Бонифаций безразлично взирал на еду с полки над столом Завгара. Лежит, чисто калач на противне. Мол, мы уже и салями не кушаем, а на ветчину нам так и вовсе смотреть тошно.
– Кулебяка ты наш, рогалик хрустящий, баранок маковый, – уговаривали его шофера. – Съешь хоть кусочек!
