Сегодня о героическом сопротивлении защитников Брестской крепости знает каждый. Но так было не всегда. О том, что в первый же день вероломного вторжения отборные фашистские войска обломали у стен этой цитадели зубы, встретив ожесточенное сопротивление, большинство советских людей узнали лишь во времена хрущевской «оттепели». Узнали, благодаря писателю-фронтовику Сергею Сергеевичу Смирнову. До него в газетах и журналах уже было несколько публикаций

[1]

, но он провел поистине титаническую исследовательскую работу, возвратив из небытия имена подлинных героев, получивших после этого всенародное признание.

В свое время С. С. Смирнов был очень популярным в стране человеком. Помню его потрясающие рассказы о неизвестных героях. Когда они транслировались по телевизору, вся страна буквально замирала у черно-белых экранов. На наших глазах С. С. Смирнов творил историю — по крупицам восстанавливал неизвестные страницы войны…

Крепостью фашисты планировали овладеть с ходу, воскресным утром 22 июня 1941 года. Задачу эту поставили перед 45-й пехотной дивизией и поддерживавшими ее огнем артиллерийскими и авиационными частями. Эта фашистская дивизия без особого труда, всего за несколько дней, оккупировала Варшаву и Париж. Но цитадель оказалась ей не по зубам. Героический гарнизон, отрезанный от остального мира, лишенный воды и продовольственных запасов, не собирался сдаваться врагу. В течение первого дня войны немецкая дивизия потеряла при штурме Брестской крепости 21 офицера, 290 унтер-офицеров, много солдат.

«Умираю, но не сдаюсь». Эти слова, нацарапанные слабеющей рукой одного из бойцов, оборонявших Брестскую крепость, лишь через пятнадцать лет после Победы стали символом бесстрашия, героизма и несгибаемой стойкости защитников Родины. А до этого о первой драматической боевой странице истории Великой Отечественной войны не было известно практически ничего. Генерал-майор И. С. Лазаренко, о судьбе которого рассказано в книге 1 — не единственный встретивший войну в Бресте командир, которых еще в 1941 году отдали под суд военного трибунала за паникерство, трусость, оставление без боя своих позиций или развал фронта. А немногие из тех, кто остался в живых, хранили молчание. Молчание, впрочем, было легко объяснимым — защитники крепости, побывавшие в немецком плену и освобожденные или бежавшие из него, оказались затем в советских фильтрационных лагерях, были отправлены в штрафные части, а после Победы — на принудительные работы в строительные батальоны.

В предисловии к своей книге «Брестская крепость» С. С. Смирнов писал: «Десять лет назад Брестская крепость лежала в забытых заброшенных развалинах, а вы — ее герои-защитники — не только были безвестными, но, как люди, в большинстве своем прошедшие через гитлеровский плен, встречали обидное недоверие к себе, а порой испытывали и прямые несправедливости»

Подвиг 28-ми героев-панфиловцев, противостоявших 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково фашистским танкам — один из главных символов страны. Имена героев увековечены в памятниках и литературных произведениях, упоминаются в гимне Москвы. В 2016 году вышел на экраны страны художественный фильм «Двадцать восемь панфиловцев».

По официальной версии 28 бойцов из 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й панфиловской дивизии бесстрашно встретили в этот день удар 50 вражеских танков, рвавшихся по Волоколамскому шоссе к Москве, уничтожив 18 из них и остановив вражеское наступление на этом участке фронта. Обращение политрука В. Г. Клочкова к бойцам — «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» — стало вскоре девизом защитников столицы. А погибшие панфиловцы были удостоены звания Героя Советского Союза.

Между тем, официальная трактовка этого подвига имеет мало общего с реальными событиями, произошедшими в ноябре 1941 года у разъезда Дубосеково. До сих пор остаются вопросы, на которые и сегодня нет однозначных ответов. Высказываются мнения, что бой у разъезда Дубосеково — это миф.

Скажем сразу — тогда действительно был совершен подвиг! Но массовый героизм проявили не двадцать восемь человек, погибших в том бою, а весь 1075-й стрелковый полк. Из одной только 4-й роты полегло не менее ста бойцов.

Из других вопросов, которые возникают в связи с официальной трактовкой исследуемых событий, назовем следующие.

За годы войны 87 женщин стали Героями Советского Союза. Более половины из них — посмертно. Первой же, кто удостоился высшей в СССР степени отличия, была 18-летняя Зоя Анатольевна Космодемьянская. Указ о ее посмертном награждении состоялся 16 февраля 1942 года. Она стала символом мужества, бесстрашия, жертвенного служения Отечеству. И как это нередко бывает с символами, с ее именем связано немало мифов и домыслов. А еще, как минимум, четыре человека, имевших какое-то отношение к символу — были расстреляны по приговорам военного трибунала.

Некоторые из устоявшихся в нашем сознании стереотипов не соответствуют действительности. Например, еще в «Повести о Зое и Шуре»

[24]

было написано, что Космодемьянскую в момент поджога взял в плен часовой, охранявший конюшню с лошадьми. Со ссылкой на документы, подписанные уполномоченным ГКО на Западном фронте по диверсионной работе майором А. Спрогисом, долгое время считалось, что Космодемьянская погибла со словами: «Смерть фашистским оккупантам! Да здравствует социалистическая Родина! Да здравствует товарищ Сталин!». Затем с подачи писателя А. Жовтиса пытались внедрить в сознание людей версию, что Зою, задержанную при поджоге избы, местные жители избили и поехали в соседнюю деревню за немцами (поскольку в Петрищево их не было) с тем, чтобы они защитили народ от произвола партизан. Развивая эту мысль в период «разгула демократии» некоторые дописались до того, что Космодемьянская — во-первых, террористка, воевавшая против собственного народа, а во-вторых — психически больной человек

[25]

. Ну и наконец, отдельные исследователи заявили, что повесили в Петрищево вовсе не Зою, а другую диверсантку. Так, историк Е. Сенявская (с 1999 г. — доктор исторических наук) писала, что это могла быть Лиля Азолина, Зоя же, возможно, не погибла, а попала в концентрационный лагерь.

Такого рода версии не имеют серьезной доказательной базы и являются надуманными. Сегодня те далекие события можно реконструировать с учетом обнародованных архивных документов (ранее секретных).

В частности, обстоятельства задержания Космодемьянской были предметом разбирательства в суде над комсоргом группы диверсантов В. Клубковым. Согласно материалам дела, он был схвачен немцами, перевербован и, после окончания диверсионной школы под Смоленском, заброшен в расположение наших частей. А вскоре арестован и по приговору военного трибунала Западного фронта от 3 апреля 1942 года расстрелян за измену Родине

Итак, как все было?

У нас есть еще один повод вспомнить о фашистах из 197-й немецкой пехотной дивизии, пытавших и казнивших Зою Космодемьянскую. 27 февраля 1943 года

[35]

в свой первый и последний в жизни бой с подразделениями этой дивизии вступил у деревни Чернушки под Великими Луками рядовой 91-й отдельной стрелковой бригады имени И. В. Сталина

[36]

Александр Матросов. Он подполз к фашистскому дзоту и своим телом закрыл амбразуру.

Первым о совершенном им подвиге написал в своем донесении агитатор политотдела бригады старший лейтенант Петр Волков, погибший в тот же день. Потом появилась запись в журнале боевых действий 6-го стрелкового корпуса за 27 февраля. А 19 июня 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР А. М. Матросову было присвоено звание Героя Советского Союза. Так он стал еще одним символом героического самопожертвования во имя Родины. Поэтому вокруг его имени со временем тоже стали рождаться мифы и мало на чем основанные версии. И в наши дни кто-то продолжает сомневаться в реальности этого акта самопожертвования, ставить под сомнение его целесообразность и необходимость. Один из них, историк Б. Соколов, в обоснование своей версии произошедшего привлек даже законы физики, безуспешно пытаясь доказать, что по этим законам А. Матросов никак не мог закрыть телом пулеметную амбразуру

[37]

. С этим утверждением Б. Соколова имело бы смысл полемизировать, если бы у А. Матросова не было побратимов. Но его подвиг многократно повторен в годы войны сотнями бойцов и командиров. Поэтому, по крайней мере неразумно оспаривать одновременно и их героические поступки, зафиксированные в донесениях и других боевых документах.

Писатель-фронтовик В. Кондратьев, одним из первых, в начале 90-х годов, поставивший под сомнение обстоятельства, при которых Матросов совершил свой подвиг, заявлял, помимо всего прочего, что тот воевал в составе штрафной роты. Это не соответствует действительности, хотя среди его побратимов действительно было несколько «штрафников», а сам Матросов до войны был судим. Утверждают также, что А. Матросов вовсе не был Матросовым. Так, по официальным данным А. М. Матросов родился 5 февраля 1924 года в городе Екатеринославле (ныне — Днепр). Однако, по версии Р. Насырова

Что ж, такое вполне могло быть. Однако доказательств для признания этой версии в качестве единственно верной, на мой взгляд, все же недостаточно. Тем более, что имеются и другие версии о месте его рождения. Так, по утверждению Н. А. Дубовик, А. М. Матросов родился в селе Высокий Колок (Зин-Овраг) Новомалыклинского района Ульяновской области

Достоверно установлено, что в феврале 1938 года Саша Матросов был определен в Ивановский режимный детский дом, откуда в следующем году был отправлен в Куйбышев на вагоноремонтный завод, но вскоре оттуда сбежал. 8 октября 1940 года он был осужден народным судом 3-го участка Фрунзенского района города Саратова за нарушение паспортного режима. Суд определил А. М. Матросову по статье 192 УК РСФСР два года лишения свободы. Как следовало из приговора, он, несмотря на данную подписку о выезде из города Саратова в течение 24 часов, продолжал там проживать

Командир подводной лодки «С-13» капитан 3 ранга Александр Иванович Маринеско навсегда останется в истории подводником № 1. И еще — личным врагом Гитлера, у которого были веские причины включить его в число врагов Третьего рейха, а в стране объявить траур

[45]

. Ведь даже катастрофа «Титаника», унесшая жизни 1517 пассажиров, по числу жертв не идет ни в какое сравнение с гибелью потопленной Маринеско огромной немецкой плавучей базы «Вильгельм Густлов», водоизмещением 25 484 тонны. Это был самый крупный военный транспорт, уничтоженный в годы войны нашими подводниками. Океанский «непотопляемый» гигант имел длину 208 метров, девять палуб, церковь, два театра, бассейн, гимнастический зал, несколько ресторанов и кафе с зимним садом и искусственным климатом. И даже личные апартаменты Гитлера. Поэтому вполне вероятно, что, узнав о случившемся, фюрер пришел в бешенство и, по некоторым данным, приказал расстрелять начальника корабельного конвоя.

Беспрецедентную атаку этого лайнера, блестяще проведенную командиром легендарной подлодки в районе Штольпмюнде, не случайно назвали «атакой века». Причем, не мы, а англичане. 30 января 1945 года «С-13» уничтожила гордость немецкого кораблестроения. На борту корабля находилось около 10 000 чел. Причем, треть из них являлись командирами и членами экипажей подводных лодок

[46]

. Маринеско буквально под носом у конвоя, несмотря на шторм, несколько часов преследовал огромный корабль, пока не выбрал удачную позицию для точного торпедного залпа.

Катастрофа длилась более часа. В 23 часа 04 минуты пораженный тремя торпедами лайнер затонул. Спастись удалось немногим. Подлодка А. И. Маринеско виртуозно ушла от преследования, хотя была прижата немцами к берегу и ощутила воздействие сброшенных в воду 240 глубинных бомб.

По воспоминаниям спасшихся очевидцев, несмотря на то, что капитан «Густлова» и его помощники пытались успокоить пассажиров, заявляя, что корабль сел на мель, паника стояла невообразимая. Толпы обезумевших людей метались по палубам. Спасательных шлюпок не хватало. К ним пробивались с оружием — старшие офицеры стреляли в младших, солдаты — в гражданских. Взрывом торпед замкнуло электропроводку, и перед погружением в пучину суперлайнер озарился ярким светом — от короткого замыкания на верхней палубе зажглась яркая иллюминация.

В том же походе, 9 февраля 1945 года, «С-13» удалось уничтожить еще один немецкий корабль водоизмещением 14660 тонн — «Генерал фон Штойбен», на котором находилось около 4 тыс. военнослужащих Вермахта, более половины из них — раненые.