…Если Вы спросите нас, откуда мы идем и куда, мы не сможем ответить на ваш вопрос. Впрочем, когда мы задаем этот вопрос себе сами, — на него тоже не находится ответа…

Мы знаем одно: мы есть. А вы, вопрошающие, — больше ли знаете вы о себе?

И знаем мы — нам суждено совершить НЕЧТО. А вы — можете ли сказать такое же о себе, вопрошающие?

И еще знаем мы кое-что о Пути, который лежит перед нами. Знаем мы, что он не прям, а ступенчат — ибо не конечна каждая смерть, и удар меча, отделяющий голову от тела, приносит лишь временное небытие. И мы снова возрождаемся, чтобы вновь сразиться и вновь умереть… А потом — снова сойтись в смертельном бою. В другом ГДЕ, в другом КОГДА…

И так — пока не останется один из нас во всей Вселенной.

…И сказал чей-то голос — спокойный, немного насмешливый, с легкой хрипотцой:

— …Нет двух миров — есть один мир, распластанный по обеим сторонам межзвездного клинка, пронзающего бездну…

Да, хрипотца звучала в этом голосе, хотя не было у говорившего ни губ, ни гортани, ни голосовых связок, чтобы передать интонации, свойственные человеку.

И Конан вдруг увидел того, кто говорил. Увидел, хотя и сам он теперь не имел ни глаз, чтобы видеть образы, — ни ушей, чтобы слышать слова.

Тело говорившего было словно соткано из звезд и клочьев туманностей, голос шел волнами космического излучения, а седая косица на затылке распласталась вдоль всего Млечного Пути, — но перед взором Конана он не мог остаться неузнанным.