Воскресенье. За окном теплый весенний денек. А мы сидим в классе на занятии по православной культуре. Недавно, возле нашего детского дома построили очередную церковь. Огородив территорию парка, где мы любили гулять. Возмущения жителей окрестных домов ни к чему не привели - к приезду любой комиссии, на автобусах привозились толпы религиозных фанатов, для показной идиллии и всеобщего ликования. На местных жителей, которые выходили протестовать, лилась ругань религиозной толпы. В общем, церковь построили, а потом нас стали отправлять в эту церковь для разных хозяйственных работ. Как на общем собрании объяснил директор - церковь взяла шефство над нашим детским домом. Из шефской помощи только появились иконы в классах и комнатах, в воскресенья стали проводить занятия по изучению основ православия...

  - ...И вот так Бог-отец настолько возлюбил людей, что послал им своего сына единородного, который, в свою очередь, настолько полюбил людей, что принес себя в жертву: погиб на кресте, чтобы своей смертью искупить все грехи всех людей, - священник погладил окладистую бороду. - Причем грехи не только настоящие, но и прежние, в том числе грех первородный. Иначе говоря, своей смертью он спас людей и обеспечил им райское будущее... Что такого смешного я сказал? - отец Сергий пронзительно уставился на меня.

  - Ничего, - я уже справилась со смешком и постаралась сделать благочестивое лицо.

  - Ты чего? - меня толкнула Наташка, моя соседка по парте.

  - Да ничего...

  Никакого света в конце тоннеля не видела, да и тоннеля тоже не видела. Тьма. Мрак. Глаза открыты - мрак, закрыты - тот же самый мрак. Разницы никакой. Закрыла глаза и прислушалась к себе - ничего не болит, нигде не чешется, ощущений никаких нет... Подвигала руками-ногами - вроде двигаются, но ничего сказать не могу. Попробовала ощупать себя - ничего не чувствую. Вообще ничего...

  - БУМ! - звук ударил по ушам и ноги ощутили что на чем-то стоят! Открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в конце гигантской очереди, голова которой терялась где-то в далеком сиянии. За мной медленно материализовалась очередная душа. А за ней еще одна, и еще... очередь за мной продолжала расти и расти. Сама же очередь тянулась в бескрайнем чистом поле, края которого растворялись в далекой дымке. Над головой расстилалось прозрачная голубизна неба без единого облачка. Откуда-то я знала, что умерла, и меня это не волновало, но вот неизвестность просто мучила, в бога я не верила, в рай и ад тоже. Но по наблюдениям выходило, что бог все-таки есть, может и рай с адом тоже. Ну, по моему мнению, я должна был только за одно свое неверие попасть в ад. Очередь почти не двигалась, так, в час по чайной ложке. Попробовала заговорить с соседями, но души попались какие-то не разговорчивые, вялые, полупрозрачные.

  - Блин! - я внимательно осмотрела себя. Тоже, как и они - полупрозрачная... И я, и одежда... Странно, откуда на душах одежда?! или так и положено? Хотя этот балахон и одеждой назвать сложно, обычная простыня с дыркой. Вскоре мне надоело стоять и я, выйдя из очереди, пошла вперед, ну не все ли равно, раньше попаду в ад или позже? А так хоть какое-то занятие. Сначала идти было сложно, такое впечатление, что пробираешься сквозь толщу воды - воздух густой как кисель... Но потом это ощущение резко исчезло и я, не удержавшись на ногах, упала на мягкую, шелковистую траву, от которой одуряюще пахло свежестью. Чертыхнувшись и прикусив язык, я вскочила на ноги и застыла, неверяще смотря на свои руки. Они медленно обретали плотность и телесный цвет. Даже балахон стал непрозрачным и снежно-белым. Немного подивившись этому, я пожала плечами и пошла вперед. Теперь идти было легко, мягкая трава слегка щекотала пятки и щиколотки, но идти очень скоро надоело - однообразный, полевой пейзаж и бесконечная очередь душ... Опа! А это кто еще пронесся мимо на большой скорости?! Видно проговорила это вслух, как сзади раздался голос:

  - Очередной церковный иерарх, они, ясен пень, без очереди.

  Оглянулась и увидела довольно молодого человека в черной одежде, поверх которой был, небрежно накинут, красный плащ. Он со скучающим видом смотрел на веретеницу душ.