Элефантина — так по-гречески назывался город на южной оконечности небольшого острова на реке Нил, в нескольких километрах от Первого порога.

«Элефант» — по-гречески слон, потому и неудивительно, что арамейское его название звучит как Иев — «Город Слоновой Кости». Это название дали евреи. И не случайно. Во-первых, они обретались там в изрядном количестве, а во-вторых, люди практические, они обратили внимание на то, что слоны на острове отсутствуют, зато слоновую кость привозят из близлежащей Нубии большими партиями, и торговать ею — дело выгодное. На острове стояла крепость-город, и ее задачей было охранять египетские пределы от возможных вторжений нубийцев, каковая задача и была возложена на еврейских наемников (или воинов-интернационалистов), коих пригласил в VII веке до нашей эры фараон Псамметих II.

Надобно заметить, что задолго до того, как евреи освоили искусство денежных оборотов и зубоврачевания, они были хорошо известны по всему тогдашнему Ближнему Востоку как умелые и опытные воины с воинской специализацией «охрана госграниц». Это, кстати, не противоречило и их коммерческим устремлениям: работа на таможне и всякая там растаможка входили в их прямые обязанности.

Так что, когда в следующем веке Египтом правили уже не фараоны, а персы, еврейский гарнизон продолжал выполнять свои обязанности. Евреи в Элефантине в то время делились на две категории: «баал-дегел» — солдат и «баал-кирья» — горожанин.

Именно в Элефантине произошло событие, вообще-то в еврейской истории немыслимое: постройка храма. Как известно, у евреев Храм один. Судя по всему, евреи Элефантины были хорошими воинами и толковыми коммерсантами, но в религиозных вопросах были людьми темноватыми.

Ордос-мелех, известный в христианском мире как царь Ирод, был евреями ненавидим — прежде всего за приверженность эллинской культуре и верноподданность Риму.

О том, в какое ругательство его имя превратилось у христиан, нечего и говорить: одно вифлеемское избиение младенцев чего стоит! Так что тут выражение «У ты, ирод!» (с маленькой буквы, как нарицательное) вполне оправданно. Между тем он украсил Иерусалим многими прекрасными сооружениями, основал город Кесарию — роскошный по тем временам, отстроил Храм и всячески заботился о процветании вверенного ему государства. А что при этом был жесток, членов собственной семьи истреблял — так кто на Востоке (и не только), особенно из царей, поступал иначе? В войско свое он набирал наемников — фракийцев и галлов: так спокойнее и с бунтовщиками не сговорятся. Зато из евреев набирал солдат для отдаленных гарнизонов. Поскольку Ирод пекся и о безопасности торговли Иудеи, а шла она через тогдашний Эйлат (чуть к востоку от современного, но ныне уже за иорданской границей), куда приходили корабли с Востока (уже не Ближнего, а из Индии, к примеру), надо было укрепить позиции у самого входа в Красное море из Индийского океана. Так был послан ограниченный контингент в Южную Аравию. Было это в 25 году нашей эры, и с этого начинается история евреев в Южной Аравии.

Эта история тесно слита с историей могучего и блистательного государства Химьяр, последнего доисламского государства Аравии и уж точно последнего еврейского государства в этом районе.

Судя по всему, Иродовы воины, перестав выполнять возложенные на них царем функции, обосновались на новом месте, служили наемниками то одному, то другому местному царьку, и, как правило, с выгодой для себя. Следует признать, что они породнились с местными жителями, ибо жизнь есть жизнь. И множество местных людей приняло их веру. Короче говоря, еврейская община превратилась на юге Аравии в одну из самых мощных сил — и в военном отношении, и в экономическом.

В 117 году племя химьяр, расширив свою территорию и покорив окрестные племена, создало царство, вошедшее в историю под названием Химьярского. Уже к IV веку в Химьяр входила вся Южная Аравия. Царство описывали многие чужеземные путешественники, и среди эпитетов преобладали такие, как «блистательный Химьяр». Очевидно, евреи там процветали; во всяком случае, когда в Химьяр стали проникать христианские миссионеры из Эфиопии, изгнали их оттуда именно евреи. Но в стране остались местные христиане, обращенные эфиопскими монахами. И цари Химьяра считали их эфиопской пятой колонной.

Среди слов, заимствованных арабским языком из еврейского — арабами это признается, — есть несколько очень важных.

«Курбан» — жертва. «Дин» — вера, суд, и от этого корня происходит слово «медина». Дословно его можно было бы перевести как «место, где творят суд». По-еврейски оно обозначает прежде всего государство: «Мединат Исраэль», к примеру. По-арабски же оно приобрело значение «укрепленный замок», «город — резиденция правителя», где как раз и творится суд, а то и расправа. Где издаются законы.

… В древности этот город назывался Ясриб (иногда в литературе можно встретить написание Ятриб, через «т»).

Теперь этот город именуется Мединой. Это второй священный город ислама в Саудовской Аравии, и неверным нет в него доступа.

Говорят, что первое еврейское поселение здесь восходит ко временам войн с амалекитянами. В самом начале нашей эры жило здесь двадцать племен — или кланов, если хотите, — и все они исповедовали Закон Моисеев. Если разбираться по-научному точно, то часть племен была еврейского происхождения, часть — смешанного, а часть — арабского. Это были арабы, осевшие в Ясрибе, уверовавшие в Единого Творца и принявшие Тору. Даже сейчас можно обнаружить здесь развалины башен и стен этого времени — дело в том, что каждое племя населяло свой квартал и укрепляло его. А за пределами городских стен все так же хорошо знали границы полей и пастбищ своих и чужих.

Когда в VI веке войска аксумского царя Калеба разгромили еврейское царство Химьяр, пленных евреев привели в Эфиопию и поселили в области Сымен к северу от озера Тана. Подобное, как считалось, укрепляло государство: в благодарность за сохранение жизни, землю и различные привилегии бывшие враги становились верноподданными и готовы были защищать владыку. Селили таких людей обычно в местах, где власти не были уверены в лояльности местного населения. Но так уж получилось, что проживавшие в области Сымен племена агау сохраняли свою дохристианскую (и как они считали, иудейскую) религию. Новопоселенцы быстро нашли с ними общий язык (в данном случае — выучив язык агау), упорядочили их веру и смешались с ними.

Обращаю внимание читателей на то, что это только одна из теорий о происхождении эфиопских евреев. Есть и другие, совсем не похожие. Но нас сейчас интересует не это. Интересует нас то, что в этом мировом захолустье появились и просуществовали много столетий еврейские княжества с еврейскими князьями и князьками — то зависимые от христианских императоров Эфиопии, то воюющие с ними. Происходило это во время, когда пали последние еврейские цитадели в Аравии и в Европе, а в исламском мире евреи постепенно теряли свои права.

В XIV веке негус (император) Амда Сейон (не удивляйтесь, это переводится как Столп Сиона — имена всех эфиопских негусов всегда имели благочестиво-еврейское звучание, и сами они происходили из Соломоновой династии) воевал с «людьми, подобными евреям», в Сымене, Саламте, Вагаре и Сагаде. И не завершил эту борьбу христианнейший Столп Сиона, и длилась она триста лет, и окончилась лишь в XVII веке.

Если императорские войска одерживали победу, побежденным предлагали креститься и тем сохранить земли и титулы (многие еврейские князьки ради этого готовы были на все), а нехристи земель лишались и могли их только арендовать (зачастую у феодала-христианина, вчерашнего еврея). Поэтому многие кланы евреев уходили в менее населенные места и захватывали земли у местных племен (такие времена были, да и места такие!).

В XVII веке евреи под предводительством князя Гедеона приняли участие в мощном восстании племен области Гондар. Восстание было подавлено — не без помощи португальских наемников, приглашенных вообще-то для сокрушения мусульман, с чем они тоже неплохо справились. Выбор был поставлен все тот же: крещение или смерть. Князь Гедеон предпочел смерть. По словам эфиопских хроник, негус печально спросил его: