Книга о начале этнокультурной истории Руси, подготовленная на основе докторской диссертации, была издана в 1995 г. (см. Петрухин 1995)

[1]

. Работа во многом была направлена на преодоление стереотипов, сложившихся в официозной советской историографии как в отношении начального летописания (например, установка на недостоверность летописного предания о призвании варягов), так и в отношении начальных этапов русской истории, в том числе роли ее балтийского (балтского), варяжского и хазарского компонентов, каковая принижалась или сводилась к помехам в прогрессивном развитии исключительно русской (славянской) государственности.

За прошедшие десятилетия (материал для книги был собран в 1980-х гг.) многое изменилось, особенно в археологии. Так, продолжалось изучение роли варягов в истории Руси (с Е. А. Мельниковой — см. Мельникова 2011), была организована работа в рамках междисциплинарного «Хазарского проекта» — исследование крепостей и поселений хазарского времени на Юге Восточной Европы (И. А. Аржанцева, В. С. Флёров). Продолжению исследований способствовали международные конференции и археологические выставки, посвященные «Пути из варяг в греки» (Государственный исторический музей, 1996; РГГУ, 2006), два междисциплинарных коллоквиума по истории хазар (Иерусалим, 1999; Москва, 2002), в организации которых принимал участие автор.

Утрата учителей и коллег невосполнима, но вместе с тем требует продолжения работы. Не стало моего учителя в области археологии — профессора МГУ Д. А. Авдусина (1918–1994), который руководил раскопками в Смоленске и Гнёздове. Не суждено было исполниться и планам автора подготовить работу о древних «варварских» истоках восточноевропейской средневековой культуры — книгу «Скифия и Русь», о которой автор размышлял со своим другом — крупнейшим отечественным скифологом Д. С. Раевским (1941–2004)

[2]

. Не стало лингвиста и крупнейшего специалиста по финно-угорским и самодийским языкам Е. А. Хелимского (1950–2007), археолога Г. С. Лебедева (1943–2003), чья книга «Эпоха викингов в Северной Европе» демонстрировала единство исторических импульсов, объединявших Скандинавию и Русь. Книга по этнокультурной истории Руси (Петрухин, 1995) была подготовлена в отделе этнолингвистики и фольклора Института славяноведения (и балканистики) под руководством академика Н. И. Толстого (1923–1996), с которым постоянно обсуждались проблемы язычества и языческого наследия в русской культуре. Особое значение для понимания роли балтов и «восточного» — иранского и хазарского компонентов имеют исследования академика В. Н. Топорова (1928–2005).

По инициативе А. И. Комеча (1936–2007), возглавлявшего Институт искусствознания, автор продолжил заниматься проблемами предыстории русского искусства

Автор продолжил работу в Институте славяноведения РАН, стремясь сосредоточиться как над проблемами начальной истории славян и Руси (в отделе истории средних веков, под руководством чл. — корр. Б. Н. Флори)

В древнейшем из дошедших до нас в рукописной традиции памятнике русской словесности — «Слове о Законе и Благодати», проповеди, составленной Иларионом (будущим русским митрополитом) в первой половине XI века, новокрещеный русский народ именуется новым. Это восприятие народа, принявшего крещение в «последние времена», как нового, наделенного особой Благодатью, было свойственно христианской историософии: новый народ получал преимущество перед древним — «ветхим», Закон которого («Ветхий Завет») отошел в древнюю историю, точнее, предысторию нового христианского мира (Топоров 1995. С. 259 и сл.). Так младший сын библейского праотца Авраама Исаак получил преимущество перед первородным сыном рабыни Агари Исмаилом (см. издание «Слова» Илариона — БЛДР, т. 1).

Начальная русская летопись — «Повесть временных лет» (ПВЛ) воспринимает ту же историософию: описание крещения киевлян в 988 г. завершается цитатами из апостола Павла и пророка Исайи — «Ветхая мимоидоша, а се быша новая», крещеные — «новии людье хрестьяньстии, избрании Богомъ» (ср.: БЛДР, т. 1. С. 32; ПВЛ. С. 54). Другая цитата из Исайи у Илариона: «Работающимъ ми наречется имя ново» — соотносится с историческим известием ПВЛ о том, что Русь, Русская земля, стала прозываться с началом царствования византийского императора Михаила III (неточно датированного в летописи 852 г.; ПВЛ. С. 12). Имя Руси действительно воспринималось как новое в греческой (византийской) историографии (о чем пойдет речь в главе II).

В эпоху петровских реформ, завершивших русское средневековье, первый светский поэт Антиох Кантемир также провозгласил русский народ новой эпохи новым, обновленным после петровских нововведений. При этом разрушитель древнерусской средневековой культуры — Петр сопоставлялся Феофаном Прокоповичем с одним из ее творцов — Владимиром Святым: тот и другой были просветителями Руси/России (ср.: Лотман 1996: 86)

[22]

.

Новый народ и его крещеная страна включались во всемирную историю. Как христианский Бог был «познан всеми конци земля» (цитирует Исайю Иларион), так и Русская («Руська») земля «ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли» (БЛДР, т. 1. С. 42–44). Даже языческие предки Владимира Святославича, князья Святослав и Игорь Старый прославлялись Иларионом за «мужьство и храборьство» и включались в историю нового народа. В пьесе петровского времени с характерным названием «Слава российская», посвященной Петру Первому, «из неславы славу российскую сотворившаго», говорится, что слава новой империи «мало не во вся концы вселенныя гласящи пролетела» (Ранняя русская драматургия: 265–257).

Иной была культурная установка книжников, отмечающих конец той или иной эпохи. Так, составитель Новгородской первой летописи младшего извода (НПЛ. С. 103–104) в предисловии, составленном во время монгольского нашествия в XIII в., вспоминал о «древних» русских князьях, расширивших Русскую землю; сравнивал Киев, основанный легендарным Кием, с Александрией, основанной Александром Македонским, и с Римом, созданным «царем Римом» (Ромулом). Эта конструкция основывалась на традициях средневековой греческой (византийской) хронографии, известной и на Руси (см. о Риме — ЛЕР, т. II: 22). Возведение рода Рюриковичей к Августу в «Сказании о князьях Владимирских» в XVI в. соответствует традициям средневековой генеалогии централизованных государств с их имперскими амбициями, хотя безосновательность генеалогических претензий Ивана Грозного вызывала неприятие уже у средневековых авторов (ср.: Мыльников 1996. С. 214–216; Бычкова 1997).