Он шел склонившись вперед, чтобы дождь не бил в лицо, в узком плаще, придававшем его силуэту сходство с водосточной трубой. Он не мог идти быстро, и это выдавало его возраст. Однажды он остановился и вдохнул поглубже, прежде чем двинуться дальше. Он пересек улицу, не поднимая глаз.

Неподалеку от перекрестка было здание с золотыми буквами на грязном окне — «Спортивный клуб». Сквозь стекло виднелась тусклая комната, озарявшаяся пульсировавшими огоньками музыкального автомата, где двое мужчин стояли у края бильярдного стола. Мужчины курили, и их жесты, лишенные сопровождения голосов, казались бессмысленными. Оба смотрели за окно, на улицу, и один приоткрыл рот, чтобы позволить недокуренной сигарете упасть на пол. Он наступил на нее, потушив быстрым движением каблука, и рассмеялся в беззвучной пантомиме. Затем вышел на улицу.

Он застегнул «молнию» на куртке и, выйдя под моросящий дождь, согнул плечи, чтобы добежать до машины, блестевшей каплями дождя на хромированных деталях и рванувшейся от обочины, едва захлопнулась дверца.

Старик остановился у края тротуара на автобусной остановке. Одной рукой он оперся о столб, на котором висел знак. Вся его поза выдавала усталость. Он так и стоял, когда машина подкатила к остановке. Взвизгнули тормоза, и старика окатило грязной водой, выплеснувшейся из-под колес.

— Эй, Далтон! Ты не промок?