Всесильный Император, отвратительный тиран, подавляющий свободу общества и отдельной личности, самодур, которому позволено все, приглашает на завтрак двух единственных своих врагов в государстве, потому что все остальные либо в страхе и трепете не смеют сказать ни одного слова против, либо сладострастно и подобострастно славословят тирана. Итак, за завтраком он беседует со своими врагами, выслушивает от них язвительные и ненавидящие его замечания и пожелания вернуть народу свободу, влюбляется в прекрасную женщину, посвятившую свою жизнь борьбе с тиранией, заключает невероятное пари… Итак, своеволие диктатора; любовь к женщине; ненависть к тирании; любовь к свободе… что победит?
И самое удивительное состоит в том, что все ожидания читателя оказываются обманутыми, что всё совсем не так, как можно было предположить.
Победила любовь… какая?
Но об вы узнаете, прочитав данный сборник…
Замёрзшие
– Я что, сошёл с ума?
– Нет, – отозвался незваный гость раздражённым фальцетом. – Тебе не показалось. Какой-то крылатый мужик в чёрном балахоне действительно шарится в твоём холодильнике прямо с утра.
– А ты…
– Да, ангел смерти, – не меняя тона, пискнул он и углубился в созерцание извлечённой из холодильника банки рыбных консервов. – Хмм… Здесь явно делать нечего.
Его красивое лицо приняло выражение одновременно скорбное и брезгливое. Он водворил банку на место и с явным отвращением вытянул двумя пальцами очередную упаковку.
Душа музыканта
– Послушай. Я назвал это “Песня искушения”.
Гитарист поднял голову и посмотрел на застывшую над перекрёстком луну. Закрыл глаза. Искусные пальцы скользнули по струнам, и нежнейшая мелодия заструилась в ночь. Она ласкала слух, манила, исподволь просачиваясь в душу и щекоча в глубине её нечто забытое, заброшенное, отчего хотелось не то воспарить к небесам, не то разрыдаться.
Мироздание тихо распалось на две неравные части – Вселенную и место, где звучала мелодия. Тому, кто по счастливой случайности оказался во второй, хотелось восторженно броситься к ногам гитариста и пообещать исполнить любое его желание, лишь бы музыка не умолкала, продлевая существование этого прекрасного маленького мирка.
Сколько это длилось? Минуту? Пять? Смолкли сверчки. Несколько пролетавших мимо ночных птиц сбились с курса и остались бесшумно кружить неподалеку.
Потом наступила тишина. Вселенная ревниво вернулась обратно на перекрёсток, преследуя затихающие звуки. Музыкант посидел ещё немного не шевелясь и вдруг взорвался движением, вскочил во весь рост, развернувшись к темному силуэту в полудюжине шагов от него.
