Инспектора уголовной полиции Чэня побаиваются даже опытные коллеги, И дело не только в том, что он мастерски владеет как традиционным оружием полицейского, так и многими духовными практиками. Но главным образом потому, что по долгу службы он иногда наведывается в Ад, где не боится призвать к ответу нарушивших закон демонов разных мастей и служебного положения.
Чэню поручено расследование нового дела. На этот раз погибла девушка, но ее дух так и не достиг Небесных берегов и задержался где-то у ворот Ада вместо того, чтобы обитать в персиковых садах Рая. Спускаясь в преисподнюю в поисках призрака умершей, детектив сталкивается с коварством и жадностью его обитателей и раскрывает жестокий заговор против простых смертных.
Пролог
Из-под багрово-красной двери тянуло сквозняком, и подвешенный за ноги инспектор уголовной полиции Чэнь отчаянно извивался, пытаясь привлечь внимание демона. Несмотря на его яростный шепот, демон по-прежнему не открывал глаз, а его влажные черные губы чуть шевелились, словно в молитве. Из коридора донеслись удалявшиеся шаги алхимика, и Чэнь снова взмолился:
— Цо! Послушай!
Демон никак не отреагировал, только зажмурился еще крепче. Чэнь вздохнул. «Всегда этот Цо избегал неудобной для него ситуации и чего только не делал, чтобы увильнуть от ответственности, — с досадой размышлял он. — Но теперь он тоже болтается вверх ногами на вбитом в потолок крюке, и надо ведь в конце концов взглянуть в глаза реальности».
— Цо, я знаю, тебе крепко досталось, но прекрасно вижу, что ты все понимаешь. Нам нужно придумать, как спуститься, — настойчиво проговорил он.
Часть первая
1
Инспектор Чэнь смахнул со стола беспорядочно разбросанные вещи и осторожно зажег ярко-красную палочку благовоний. Дымок поднялся спиралью прямо к потолку с коричневым пятном, похожим на высохшую кровь, и показалось, что в комнате, где и так было жарко, как на улице, стало совсем душно. Кондиционер опять не работал — плачевно регулярное явление Южного Китая во время летней духоты. Склонив голову, Чэнь произнес краткую молитву, потом взял в руки фотографию и подержал ее над струйкой дыма. Постепенно на черном фоне стало проявляться лицо девушки. Она стояла в дверном проеме какого-то портового склада, равнодушно глядя через плечо. Волосы у нее были по-прежнему собраны в косички, как это принято делать на похоронах, и белое лицо поблескивало среди теней: ведь она — призрак. Вглядываясь в выражение лица девушки, Чэнь вдруг ощутил поднимающуюся внутри горячую волну ярости. Сколько еще молодых женщин оказались после смерти в таком положении — когда их ухода никто не заметил и не оплакал? Но кто бы ни стоял за всем этим, на этот раз он совершил ошибку, выбрав дочь первого промышленника Сингапура-3 вместо какой-нибудь безымянной проститутки. Чэнь показал фотографию женщине, сидевшей по другую сторону стола, и осторожно проговорил:
— Давайте с самого начала, госпожа Тан. Вы уверены, что это ваша дочь?
Рассматривая фотографию, госпожа Тан еще крепче вцепилась в ручку своей сумочки от Миуччи.[
2
]
— Да, — негромко, пришепетывая, подтвердила она. — Да, это Перл.
2
— Глянь-ка, — сказала Инари, обращаясь к чайнику. Она подняла вверх редиску, разрезанную на тонкое хитросплетение лепестков. — Красиво, верно?
Положив овощ на середину стола и склонив голову набок, она стала рассматривать свою работу. Хотя она старалась прилежно следовать инструкциям в журнале, довести дело до конца, не оборвав края редиски, у нее получилось лишь впервые. Она взглянула на чайник с притворным осуждением.
— Надеюсь, ты не дуешься на меня за то, что мы выходили из дома, ничего не сказав Чэнь Вэю. Или, может, ты просто устал? Мы сегодня немало прошагали, верно? — Ее лицо вдруг исказила гримаса боли, и, присев на кушетку, она стала осматривать ноги. Хотя она и надевала толстые хлопчатобумажные таби,[
7
] ступать до сих пор было больно. Но горели ступни уже не так сильно, как в первый поход. А теперь она уже в третий раз осмелилась покинуть безопасные пределы плавучего домика. Инари ободрилась. — Не так уж плохо вышло сегодня, — с надеждой произнесла она.
Она вспомнила рынок: изумительное место, столько огней. Когда стал опускаться вечер, зажглись лампы, свисавшие с высоких перекладин, от их света протянулись тени по зеленым горкам пак чой[
8
] и обычной капусты и засверкали блестящие бока карпов и кефали. Прижимая к груди сумку с чайником, Инари бродила, как зачарованная, среди прохлады рыбных палаток, она ощущала вокруг трепет недавно отпущенных духов, которые, махнув хвостом, уплывали в иное море. В мясных рядах, в свою очередь, было полно огромных, сбитых с толку теней животных: они осторожно ступали по залитому кровью полу, идя туда, где с бесконечно долгим терпением их ждала призрачная аватара[
9
] Вэй Ло, повелителя стад. От их присутствия и от того, как они принимали свою судьбу, Инари охватила печаль, и она двинулась дальше по рядам, где по секциям расположились овощи и воздух благоухал землей, зеленью и живыми растениями, солнечным светом и грозами. Склонившись над кипами листьев кормовой капусты, она ощутила капли дождя.
Остальную часть рынка наполняли вещи: одежда, безделушки и электронное оборудование, в которых Инари не разбиралась. Они неживые и всегда были таковыми, она прошла мимо них. Но надолго остановилась перед секцией лекарств, разглядывая порошки и корешки, схемы для иглоукалывания и плакаты с изображением меридианов шиацу.[
3
Чэню казалось, что монотонное завывание не прекращается уже многие годы и ему никогда не избавиться от этой непрерывно пульсирующей диссонансной ноты. Он крепко зажмурился, чтобы в голове прояснилось. Над ним плыл красный с золотом потолок, искрились вспышки света. Мало-помалу он стал осознавать, что по-прежнему лежит, распростершись навзничь на ковре Тан Сюаня. Висевшая в дальнем конце комнаты люстра вращалась, словно гигантский хрустальный купол. Неприятный голос продолжал говорить нараспев, но теперь в нем слышались определенно знакомые нотки. Чэнь поднял голову. В центре комнаты с напряженно разведенными под одеянием руками стоял Лао Ли полицейский экзорсист. Когда он издавал звуки заклинания, за ним, трепеща, вырастал длинный алый шлейф, а при произнесении слов шлейф рассыпался мелкими искорками. Под крутящейся люстрой вращалось тело госпожи Тан. Она двигалась так быстро, что Чэнь не мог разглядеть ее как следует, и завывала, как чайник со свистком. Грудь Чэню укололо болезненным жаром, и, оцепенев на миг, он подумал, не инфаркт ли это. Потом понял, что жалящее ощущение вызвали его собственные четки, засунутые во внутренний карман пиджака. Выхватив их, Чэнь вскочил на ноги, чтобы помочь экзорсисту. Чем бы ни была одержима госпожа Тан, оно должно скоро выйти из нее. Чэнь уже ощущал предательское зловоние Ада: пахло пряностями, металлом и кровью. Формы госпожи Тан стали замедлять вращение, голова болталась из стороны в сторону. Из ее разинутого рта выбралось нечто длинное и тонкое и свернулось в воздухе в подобие сального пятна. Узкая безглазая голова щелкнула зубами, это существо напомнило Чэню фаллоподобных моллюсков, выползавших иногда из ведер у стены гавани. Существо собралось морщинистой массой, нацелившись на канделябр, но в этот момент Чэнь бросил четки. Нанизанные на нитку бусинки, каждая из которых дышала жаром, как раскаленный уголь, изогнувшись змеей в воздухе, обернулись вокруг сморщенного тела. Внезапно разнесся резкий запах обожженной плоти, и развалившееся пополам существо, корчась, рухнуло на пол. Чэнь успел заметить толстую ячейкоподобную структуру клеток, а потом от демона осталась лишь небольшая кучка пепла. Госпожа Тан лежала абсолютно недвижно, шея ее была изогнута под мучительно-неестественным углом. Чэнь склонился к ней, чтобы проверить пульс, хотя знал, что это бесполезно. Подняв голову, он встретил рассерженный взгляд полицейского экзорсиста.
— Проклятие! — буркнул Лао, стряхивая пепел с ладоней. — Не получилось удержать его. Так, черт возьми, не люблю терять их.
— Ты сделал все, что мог, — смиренно проговорил Чэнь. — Во всяком случае, ты, вероятно, спас мне жизнь.
На лице Лао было такое выражение, словно это мало что значило.
— А вот госпоже Тан не спас, — горько добавил экзорсист.
4
— Мы тут беспокоились за тебя. — Встав с дивана, Инари прошла через комнату к плите, на которой снова мирно и неподвижно стоял чайник. — Понимаешь, он переменился и сказал, что ты в опасности. Мы пытались дозвониться до тебя, но никто не отвечал. Тогда мы позвонили в участок, а они не захотели сказать, где ты. Тогда я прокляла их.
— Ох, Инари! — «Мало мне всяких переживаний» подумал Чэнь.
— Но это было лишь маленькое проклятие, — оправдывалась его жена. — И действует лишь до рассвета.
— Дело в том, любовь моя, что твое представление о чем-то маленьком слегка отличается от представлений других людей. Помнишь бороду того несчастного? — Перед мысленным взором Чэня проносилась череда того, что могло произойти: здание участка, превратившееся неизвестно во что, скорпионы в туалете, шкафы для документов, ставшие похожими на разлагающуюся плоть. — И не забывай, отдуваться за все придется мне. Не говоря уже об извинениях перед коллегами.
Инари помрачнела и уставилась в пол.
5
— Cигарету? — вяло предложил демон.
— Нет, спасибо. Не курю. — Чэнь методично накладывал бинт на его раненую руку. В зеркалах гостиной кружились бесконечные отражения голубых огней стоящей на улице полицейской машины.
— Очень плохо. Помогает расслабиться, знаете ли. Ну а вы? — Демон вежливо предложил пачку тонких красных сигарет Тан Сюаню, который по-прежнему сидел, опустив голову от стыда. — Нет? Вы, я полагаю, в данный момент тоже не курите, — проговорил он, обращаясь ко второй задержанной, рассеченной пополам, которая одарила его яростным сверканием глаза, находившегося где-то на уровне талии.
Чжу Ирж прикурил сигарету прикосновением когтистого большого пальца, и в воздухе потянуло сладковатым, еле уловимым запахом опиума.
— Ну, — негромко произнес Чэнь. — Вы не против поведать мне, какой у вас к этому делу интерес?
