В калифорнийской больнице умер мальчик-индеец.
Врач и бывший сотрудник спецслужб Люк Маккена теряется в догадках: какая болезнь унесла его маленького пациента?
Все, кто имел хоть какое-то отношение к умершему малышу, тоже гибнут при загадочных обстоятельствах. А Люка не только отстраняют от работы, но и пытаются запугать…
Маккена понимает: он перешел дорогу людям, не привыкшим отступать ни перед чем.
Он начинает собственное расследование, шаг за шагом приближаясь к опасной правде…
ГЛАВА 1
Чутье шофера подсказывало Кальдерону: этой ночью в международном аэропорту Лос-Анджелеса встречать умирающего мальчика будет он один.
На мониторе, расположенном над конвейерным транспортером для багажа, загорелась надпись о прибытии рейса № 888 из Гватемалы. Часы показывали 18:18. Самолет опоздал на полчаса, но Кальдерон, всегда безукоризненно точный в работе, был спокоен. Он на месте — и это главное.
Сунув палец за лацкан, он придирчиво осмотрел черный форменный пиджак. Никаких складок, ни единого пятнышка — хотя бы такого пустяка мальчик и его мама заслуживали. Пристально наблюдая за пассажирами, он оставил без внимания смрадный выхлоп проехавшего мимо автобуса. В зале выдачи багажа за стеклянной перегородкой поток туристов струился по эскалатору и обтекал клубок таксистов, которые нетерпеливо тянулись на цыпочках и нервно подпрыгивали. Как молокососы — ни сноровки, ни такта.
Кальдерон профессионал и своих пассажиров найдет сам — по описанию. Когда они пройдут таможенный контроль, он будет стоять неподалеку, ненавязчиво и почтительно выделяясь среди толпы. Мгновенно приспособится к их манерам и привычкам: если надо, будет общителен, если нет — молчалив и неприметен. Кальдерон знал, что словно создан для такой работы: мог легко распознать присущие людям черты характера, предвосхитить желания и поступки. Ремесло шофера раскрывало его способности в полной мере.
И обычно Кальдерой был доволен работой, но только не сегодня.
ГЛАВА 2
— У нее останутся шрамы? — спросила женщина.
— Да, но совсем незаметные, — солгал Люк Маккена. Он знал, что у девочки самый сложный вид травм, невидимых и труднодоступных для обработки. Такие раны гноятся и не заживают. — Будет маленький шрам вот здесь, за ухом. Через несколько лет от него не останется и следа.
— На следующей неделе у нее день рождения — четыре годика. Мы как раз обсуждали предстоящую вечеринку, когда…
Мамаша сдавленно всхлипнула. Маккена аккуратно приподнял край раны хирургическими щипцами.
— Когда что?
