Минотавр вспоминает случившееся, ему снится сон. Отважный юный Тезей — золотой мальчик, лихой мясник. Забравшись в глубь Лабиринта, Тезей сталкивается с ним лицом к лицу. Герой, связанный пуповиной с судьбой, с любовью, с неверно понятой необходимостью. Сталкивается лицом к лицу в преисподней, разделенной на отсеки. Он высечен из мрака с помощью резца и рашпиля — этих орудий обмана. Создан из досок и костей лжи. Лицом к лицу Тезей сталкивается с астматическим порывом гнева и пагубным храпом желания в очищенном виде. Побочный продукт, прихрамывающий от смущения и прячущийся до той поры, пока Тезей не сталкивается лицом к лицу с Минотавром. Тезей идет на сделку ради спасения своей жизни. В Лабиринте все сделки сомнительны. Здесь главную роль играет надувательство. Если смотреть спереди, то мертвенно-бледный Тезей показывает благообразную личину, трубит о своей победе над Чудовищем, словно рыночный зазывала; обратная сторона сделки заключается в том, что Минотавр прячется в скучной вечности, где стоимость жизни высока.

Минотавр сидит на пустой жестянке из-под соленых огурцов и пускает дым из ноздрей — они у него совсем как у быка. Он сидит возле мусорного бака на кухонной скамье ресторана «Ребрышко Граба», курит и наблюдает, как Джо-Джо, мойщик посуды, танцует на узкой полоске крошащегося асфальта, которая начинается тремя ступенями ниже кухонной площадки, проходит вдоль всего здания с обратной его стороны и упирается в газон, заросший дурманом, жимолостью и карликовой сосной, а затем спускается вниз. Жарко, и сквозь нависший над верхушками деревьев туман Минотавр видит лишь край рекламного щита с названием ресторана «Следующий выход». Минотавр не охотник курить, но все равно курит, курит сигареты с ментолом, потому что они совсем ему не нравятся, а Джо-Джо в это время танцует под похожую на атмосферные помехи музыку, вырывающуюся из динамика возле его ног, пытаясь заглушить гул вытяжного вентилятора у них над головами и нескончаемый рев автомобилей, мчащихся по шоссе внизу. На улице жарко, как на кухне. Торчащие из запачканной белой спецовки черное лицо и руки дергаются и извиваются в диком ритме музыки. Шоколадная кожа лоснится от пота. Лестница, погрузочная площадка, зев мусороприемника, напоминающий пасть металлического чудовища, сама мостовая и даже растения и кустарники покрыты липким слоем животного жира, пролитого или отсосанного из помещений вытяжным вентилятором за многие годы. Все провоняло. Все скользкое, ничего нельзя удержать в руках. Но, как и к жаре, люди к этому привыкают.

— Заказ наверх, — раздается из крохотного динамика, которой висит в проеме кухонной двери.

Это Адриенна, это ее занудный голос. Минотавр ковыряет присохшее к фартуку пятно от соуса, с минуту думает об Адриенне. «Буфера», — думает он. Думает, потому что все так ее зовут. Огромные груди подпрыгивают у нее под сорочкой. У нее униформа и длинный нос — того и гляди начнет им размешивать суп. Но такого рода мысли никогда и никуда не приводят и в конечном счете причиняют ему боль, поэтому он на них не задерживается. Кроме того, она, похоже, имеет на него зуб.

Минотавр — линейный повар; он работает в вечернюю смену, которая начинается в три часа и заканчивается в полночь, включая уборку. В субботние и воскресные дни приходится заканчивать позднее. Он обслуживает горячую линию: мармит, «фрай-дэдди»

— Заказ наверх!