Прежде чем приступить к описанию средневековой культуры, необходимо разобраться с тем, что означает это понятие. Термин «средние века» представляет собой перевод с латинского выражения

medium aevum

– средний век. Предполагается, что он был впервые введен итальянским гуманистом XV в. Флавио Бьондо, написавшим «Историю от падения Рима». Он назвал «средним веком» период, который отделял его эпоху от золотого для гуманистов времени – античности. В XVII в. профессор Галльского университета в Германии Й. Келлер ввел термин «средние века» в общую периодизацию всемирной истории, разделив ее на Античность, Средневековье и Новое время. Историки связывают эпоху Средневековья с зарождением, становлением и разложением феодальных отношений. Наиболее распространена у историков точка зрения, согласно которой Средневековье начинается в конце V в. после падения Римской империи, а «верхней границей» его служат волна буржуазных революций и зарождение капитализма в XVII веке.

Культурологи же ограничивают Средневековье XV в., поскольку именно тогда по всей Европе начинает распространяться гуманизм, который, опираясь на новые ценности, коренным образом меняет всю европейскую культуру. Поскольку для нас приоритетным является рассмотрение именно культурных традиций, мы будем придерживаться этих временных рамок при изучении Средневековья. Итак, в культуре Средневековья можно выделить следующие этапы:

1. Раннее Средневековье (V–X вв.), в котором христианство еще не является господствующей религией, преобладает устное народное творчество.

2. Зрелое (высокое) Средневековье (X–XIV вв.), на которое приходятся расцвет средневековой культуры и складывание жанров письменной словесности.

3. Позднее Средневековье (XIV–XV вв.). Концентрация культуры в городах, появление первых университетов.

Основой словесности раннего Средневековья в основном являются памятники устного народного творчества – песни, сказания, притчи, сказки и т. д. Они передаются из поколения в поколение, исполнители и слушатели были почти одинаково хорошо осведомлены об их содержании; слушатели в дальнейшем нередко становились соавторами, видоизменяя текст поэтических произведений при передаче их последующим поколениям. Именно тогда появляются героические песни, вошедшие позже в скандинавский сборник «Старшая Эдда», сохранившийся в рукописи XIII века. И тогда же возникают первые сказания о героях, которые позже войдут в самый представительный памятник немецкого Средневековья – «Песнь о Нибелунгах».

В «Старшей Эдде», наиболее полном собрании германской поэтической мифологии и эпоса, существует четкое деление: песни о богах и песни о героях. Песни о богах дают нам представление о тех небожителях, в которых верили континентальные и островные германцы, об их понимании мироустройства. Героические песни не составляют связного единства и объединены в циклы вокруг событий, связанных с тем или иным героем. Многие мотивы этого сборника весьма архаичны и восходят либо к богатырской сказке, либо к мифу. К подобным мотивам можно отнести борьбу героев с драконами, добычу кладов и чудесных предметов, сватовство к деве-богатырше, неуязвимость героев и т. д. Но, в отличие от сказки, события в которой заведомо выдуманны и происходят давным-давно, эпос претендует на истинность и историчность. Распространенные темы песен: муже– или братоубийство, месть, нарушение клятв и т. п. – призваны подчеркнуть героизм главного персонажа и иногда даже навести ужас на слушателей.

Окончательно сложившаяся в эпоху расцвета Средневековья «Песнь о Нибелунгах» была записана неизвестным автором в начале XIII в. на средневерхненемецком языке. До нас она дошла в нескольких рукописях. Песнь состоит из двух смысловых частей, 39 песен (авентюр) и охватывает период около 40 лет. Существует множество теорий происхождения ее сюжетов. Ученые не пришли к единому мнению о времени возникновения песен, составивших основу этого литературного памятника. Считается, что образ главного героя Зигфрида (Сигурда) существовал уже в V в. или даже раньше в не дошедших до нас песнях. Он встречается как в «Старшей Эдде», так и в англосаксонском эпосе «Беовульф». В этих источниках рассказывается о схватке Сигурда с драконом и о сокровище, которое принесет владельцу несчастье. У этого героя нет реального прототипа, его подвиги явно сказочные. В «Старшей Эдде» перед читателем предстает и дева-богатырша Брюнхильд, претендент на руку которой должен преодолеть ряд препятствий, а также возникает конфликтная ситуация между Брюнхильд и супругой Сигурда, Гудрун, которая в «Песни о Нибелунгах» появляется под именем Кримхильды. В результате этой ссоры Сигурд погибает от руки брата Гудрун, Гуннара (Гунтара в «Песни о Нибелунгах»). В «Старшей Эдде» встречается и доблестный воин Хаген. Но, в отличие от динамичных, сжатых и стремительных песен «Старшей Эдды», повествование в «Песни о Нибелунгах» более затянуто и неторопливо.

Ряд персонажей в «Песни о Нибелунгах» имеют реальные прототипы. Так, Этцель (Атилла) был предводителем гуннов в V в., во время великого переселения народов. Он также упоминается в более древних песнях. Один из второстепенных персонажей – Дитрих (Теодорих) правил Италией в конце V – начале VI вв. Исторические события, упоминающиеся в этом памятнике, весьма немногочисленны: убийство Атиллы, гибель древнего бургундского королевства.

В чем же заключаются и чем обусловлены принципиальные отличия «Песни о Нибелунгах» от более древних эпосов? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить о том, что «Песнь о Нибелунгах» была окончательно оформлена в эпоху расцвета рыцарской культуры и христианства. В конце XII – начале XIII в. феодальные отношения уже были сформированы, и им уделяется значительное место в песне. Автор демонстрирует нам отношения между сеньорами и их вассалами: служение и верность вассала господину, защита не только собственной чести и чести рода, но и чести господина. Даже герои, пришедшие в «Песнь о Нибелунгах» из более древних времен, преображаются. Так, Зигфрид обладает сверхъестественной силой, прославляется благодаря совершенным еще в юности сказочным подвигам и одновременно является благородным, великодушным, щедрым рыцарем. Хаген превращается в верного, хоть и жестокого вассала, оставаясь доблестным воином; Кримхильда, сохраняя в себе мстительность, становится для Зигфрида Прекрасной Дамой, в которую он заочно влюбляется.

Таким образом, перед нами – рыцарская эпопея, сохранившая, однако, элементы более раннего эпоса. Об этом свидетельствуют также описания рыцарских турниров, сцен охоты и сражений, щедрых подарков гостям, элементов феодального этикета, ценностей мира рыцарей.

В первой части «Песни о нибелунгах» сопоставлены – и отчасти противопоставлены – два мира: реальный, современный автору, и сказочно-легендарный. Первый мир – Бургундия, точнее, Вормс с его рыцарским бытом. Другой – родина Зигфрида и родина Брюнхильды. Здесь возможны разнообразные чудеса – поединок с драконом и с девой-богатыршей, добывание клада и плаща-невидимки, покорение нибелунгов. И если Зигфрид сочетает в себе качества и древнего героя, и рыцаря, то Брюнхильда – абсолютно сказочный персонаж. И, потеряв свои волшебные качества, она исчезает из эпопеи после того, как сыграет свою роль в разжигании рокового конфликта.

С развитием феодализма и усилением роли рыцарства в европейских странах начинает формироваться так называемая куртуазная литература (poésie courtoise, höfische Dichtung). Как французский, так и немецкий термин в переводе означают «придворная литература», т. е. совокупность произведений, возникающих при дворе знатного сеньора. В произведениях, создаваемых рыцарями, отражается весь комплекс идей и представлений о рыцаре: его взаимоотношения с сеньором и вассалами, с богом и с противоположным полом. В отличие от героического эпоса, куртуазная литература перестает быть анонимной. Ее отличают рост индивидуального самосознания, а также признание авторства. Куртуазные поэты гордятся своими произведениями и рассчитывают на признание их литературного таланта, которое в те времена выражалось не только в распространении их славы, но и в подарках от знатного сеньора.

В центре куртуазной литературы – героическая личность: вежественный, т. е. воспитанный, обладающий соответствующими манерами, мудрый и умеренный рыцарь, совершающий в далеких полусказочных странах небывалые подвиги в честь своей дамы. Следование умеренности (maze) крайне важно для рыцаря: ведь помимо служения Прекрасной Даме он не должен забывать о собственной чести (êre). В отличие от героического эпоса, где герой заботился прежде всего о чести своего рода, рыцарский подвиг-авантюра (diu â ventiure) совершается без всякой связи с интересами рода и племени и служит прежде всего для возвышения личной чести рыцаря, а также чести его дамы и его сеньора. Сама авантюра интересует куртуазных поэтов не столько внешним сплетением событий, сколько теми переживаниями, которые она пробуждает в герое. Конфликт в куртуазной литературе заключается в коллизии противоречивых чувств, чаще всего – коллизии рыцарской чести и любви.

При этом крайне важной особенностью куртуазной литературы является описание любовных взаимоотношений между знатной дамой – женой сеньора и влюбленным в нее менее знатным рыцарем. Позиция рыцаря по отношению к его даме очень напоминает позицию католика по отношению к Деве Марии и святым. Подобно верующему, влюбленный переживает при созерцании своей дамы все стадии мистического лицезрения божества. Именно поэтому в куртуазной литературе так много богословских формул почитания, преклонения, просьб о заступничестве и милосердии, надежды, с которыми герой обращается к даме, так много сравнений ее с Девой Марией, а чувства рыцаря сплетаются с мистическими переживаниями.

Тематика куртуазной литературы отталкивается от трех источников: от античных сюжетов – в основном, в позднелатинской переработке, от кельтских сказаний (цикл о короле Артуре и рыцарях Круглого стола), а также от византийско-восточных сюжетов. Именно из восточных сказаний, в первую очередь, и дохристианской мифологии и героического эпоса – во вторую – куртуазный эпос щедро «черпает» заколдованные замки и волшебные сады, окруженные невидимыми стенами, сами собой плывущие челны, источники, возмущенная вода которых вызывает бурю, фей, карликов, великанов, оборотней, драконов.

Вместе с тем куртуазное мировоззрение требует определенной стилизации изображаемой действительности. Так создается в куртуазном эпосе строго ограниченный запас постоянных образов, ситуаций, переживаний, сюжетов.

Мы довольно подробно рассмотрели литературу ведущего средневекового сословия Германии – рыцарства, которая возникла при дворах феодальной знати. Но постепенно в конце XII – начале XIII в. с развитием городов формируется и городская культура, которую создают представители других сословий, делая ее общедоступной. Свидетельством культурного прогресса явилось изобретение Иоганном Гутенбергом в середине XV в. книгопечатания и быстрое распространение книжного дела. Кроме того, в городах возникали университеты. В связи с этим важнейшими очагами духовной жизни страны становятся уже не рыцарские замки, а города. Городской литературе, в отличие от куртуазной, свойственны повышенное внимание к повседневному быту, комизм, иногда нравоучительность.

Основные жанры (шванки, фастнахтшпили, фарсы, эпос о животных) немецкой городской литературы были тесно связаны с карнавальной культурой. В средневековой Европе карнавал существовал наряду с официальной культурой, будучи противопоставлен ей. По сути, это была вторая жизнь народа, узаконенная временными и пространственными рамками. Как пишет выдающийся исследователь карнавальной культуры М.М. Бахтин, карнавал – это «жизнь наизнанку», «мир наоборот», в котором отменяются все правила, регламентирующие общественную жизнь. Карнавал требует от участников противоположного поведения, зачастую вольного и непристойного. Во время карнавала было принято пародировать официальную, в том числе церковную культуру. Главный герой карнавала – смех, позволяющий обсуждать то, что было недопустимо обсуждать серьезно. Он помогал соединить высокое с низким, умное с глупым. Фастнахтшпили (Fastnachtspiel) – «масленичные действа», небольшие стихотворные комедии, распространенные в Германии в XV–XVI вв., возникают из обычая ходить ряжеными по городу на масленицу. При этом ряженые изображали небольшие шутливые сценки из обыденной жизни. Со временем подобные представления приняли более организованный характер, перестали быть импровизацией. Круг их тем расширился: наряду с буффонадным изображением случаев из семейной жизни, насмешками над простаками и т. п. авторы фастнахтшпилей начинают затрагивать вопросы политики и религии, заимствуя сюжеты из обширной литературы новелл и шванков. Большая часть их возникла в Нюрнберге, где фастнахтшпили приобрели широкую популярность в бюргерской среде.

Одним из весьма распространенных жанров городской литературы в XIV–XVI вв. становится

Тягу к дидактическим жанрам вызывали у поэтов позднего Средневековья неустроенность и раздробленность Германии, смуты. Именно поэтому прочное место в литературе бюргерства занимают басни, аллегории. Шванк, по сути, тоже является не только развлекательным, но и назидательным жанром.

В XIV в. на смену ранее популярному миннезангу приходит

По сравнению с остальной Европой, в Германию Ренессанс пришел довольно поздно, в конце XV – первой половине XVI в. Определенную роль в его распространении сыграли поэты-ваганты, бывавшие в Италии. Отчасти под их влиянием, отчасти благодаря знакомству немецких ученых и писателей с ренессансной культурой Италии в Германии возникают первые кружки гуманистов, наиболее активные в университетских городах.

Как и итальянские коллеги, первые немецкие гуманисты черпают вдохновение в античности, переводят на немецкий язык античную литературу и произведения итальянских гуманистов. Впрочем, большинство немецких гуманистов сначала предпочитали писать на латыни, обращаясь к образованному меньшинству. И лишь с развитием Реформации немецкий язык в литературе возвращает себе былую популярность.

Самым выдающимся поэтом раннего немецкого гуманизма был

Конрад Цельтис

(Conrad Celtis, 1459–1508). В 1487 г. в Нюрнберге император Фридрих III торжественно увенчал его лавровым венком аналогично тому, как чествовали выдающихся поэтов в Италии. Будучи педагогом, историком, музыкантом, Цельтис побывал в Италии, а также во многих городах других стран (Гейдельберге, Кракове, Вене), и основал литературные и научные общества. В Вене он обучал поэтике и риторике и объединял вокруг себя городских ученых и поэтов.

Как поэт Конрад Цельтис превосходит современников пылким лиризмом, впрочем, он не отказывался от религиозных мотивов. Образцом для подражания он считал творчество Горация и Овидия. Даже собранию своих стихотворений поэт дает заимствованное у Овидия название «Amores» (1502). Любовь – основная, но не единственная тема этого сборника. Цельтис прославлял поэтов-гуманистов, осуждал пороки католического клира и самоуправство князей.

Еще один писатель, отличавшийся широтой научных интересов, –

Иоганн Рейхлин

(Johannes Reuchlin, 1455–1522). Он переводил на латинский язык древнегреческие тексты, тяготея к неоплатонизму. Когда же реакционные католические круги потребовали уничтожить старинные еврейские священные книги, Рейхлин в своих памфлетах выступил против церковных фанатиков, ратуя за свободу мысли и уважение к культурным ценностям; за это инквизиция подвергла его травле. Правда, на его стороне были многие гуманисты из разных стран. В результате этого спора в 1514 г. появляется написанный на латыни сборник «Письма темных людей», содержащий переписку многих видных ученых, писателей и государственных деятелей с противниками Рейхлина.

Зародившийся гуманизм и изменившаяся интеллектуальная среда в Германии послужили предпосылкой к Реформации страны. Упор Возрождения на индивидуальность и образованность человека, интерес к античным источникам и раннехристианской культуре помогли образованным людям критически взглянуть на роль церкви, ее структуру.

В Германии, которая к началу XVI в. все еще оставалась политически раздробленным государством, недовольство церковью разделяли практически все сословия: крестьян разоряла церковная десятина, товары ремесленников не могли конкурировать с продукцией монастырей, которая не облагалась налогом. К тому же церковь постоянно расширяла свои земельные владения в городах, и даже светские правители так или иначе зависели от нее. Против морального разложения духовенства выступил доктор богословия Мартин Лютер, который в октябре 1517 г. прибил к дверям виттенбергской Замковой церкви свои тезисы. В них он изобличал продажу индульгенций и чрезмерную власть Папы. В проповедуемом им учении реформатор провозглашал, что церковь и духовенство не являются посредниками между человеком и Богом, а значит, человек достигает спасения души не через церковь и ее обряды, а при помощи веры, даруемой ему самим Богом. Сначала церковь не слишком обеспокоили новые идеи Лютера, но постепенно конфликт нарастал. Разрывая отношения с церковью, в 1520 г. при скоплении народа Лютер сжег папскую буллу, осуждавшую его взгляды. Ни светские, ни духовные правители не смогли принудить его отречься от своих взглядов.

Несмотря на запрет идей Лютера, реформационное движение распространялось. Активная агитация одного из его сторонников – радикального идеолога Томаса Мюнцера, а также смута в обществе привели к крестьянским восстаниям и началу войны. И хотя восставшие потерпели поражение, постепенно Лютеру все же удалось добиться официального признания провозглашаемой им новой религии.

Большое значение для истории и культуры имели не только идеи Лютера о независимости веры и освобождение Германии от папской власти, но и выполненный Лютером перевод Библии на немецкий язык, в котором он утверждает некоторые нормы общенемецкого национального языка. Таким образом, Библия становится доступной широкому кругу граждан Германии. Литературный талант Лютера выразился также в трактатах, памфлетах – особенно тех, которые были написаны до Великой крестьянской войны. Духовные песнопения он также переводил на немецкий язык, создавая по их образцу оригинальные произведения на родном языке.

Среди немецких поэтов, творчество которых развертывалось в период, следовавший за выступлением Мартина Лютера, наиболее значительным стал

Чрезвычайно большую роль в культурной истории Германии сыграли народные книги (Volksb?cher) – сборники анонимных сочинений, рассчитанных на широкие читательские круги. Они начали появляться еще в середине XV в. и завоевали огромную популярность. Эти книги отличались большой пестротой содержания и представляли собой сплав историй, взятых из глубины веков, поэзии шпильманов, плутовских, рыцарских и сказочных историй, шванков и анекдотов.

Особую группу Народных книг образуют сочинения комического или сатирико-комического содержания. Среди них наибольшую известность приобрела «Занимательная повесть о Тиле Уленшпигеле» (1515). Согласно преданию, Тиль Уленшпигель жил в Германии в XIV в. Выходец из крестьянской семьи, он был неугомонным бродягой, балагуром, мастером на все руки, не склонявшим головы перед власть имущими и прославившимся своими хитроумными проделками. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Особенно популярными стали рассказы о том, как Уленшпигель без лекарств излечил всех больных в госпитале, как для ландграфа он нарисовал невидимую картину, а в Пражском университете вел диспут со студентами; как учил осла читать, как со скупым хозяином расплатился звоном монеты и другие.

Народная книга о шильдбюргерах (жителях города Шильда) появилась в самом конце XVI в. – в 1598 г. Можно сказать, что «Шильдбюргеры» продолжают традиции литературы о дураках, начатые Брантом и Эразмом Роттердамским. По одной из версий, жители выдуманного города из народной книги были в свое время людьми весьма умными, однако специально вели себя по-дурацки, чтобы сохранить покой своего города, поскольку к ним слишком часто приходили за советом. Шильдбюргеры все время совершают самые несуразные поступки: сеют соль, сооружают ратушу, забыв проделать в стене окна, а затем носят в помещение свет в мешках и ведрах. Их дурацкие деяния завершаются гибелью города, испепеленного пожаром. Лишившись родного крова, шильдбюргеры разбредаются по свету, повсюду насаждая глупость.

Пожалуй, самой знаменитой народной книгой, оказавшей огромное влияние на европейскую литературу, является «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» (1587). Доктор Фауст не был вымышленной фигурой. Он действительно жил в Германии в начале XVI в. Сохранились воспоминания современников о его деяниях, позволяющие полагать, что он был ученым-алхимиком, похвалявшимся повторить все чудеса Христа. В 1587 г. в Германии в издании Шписа появилась первая литературная обработка легенды о Фаусте, так называемая Народная книга о Фаусте: «Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwarzkunstler etc.» («История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике»). Согласно легенде, Фауст продал свою душу дьяволу, чтобы получить «высшее» знание. Автор книги, по-видимому, лютеранский клирик, с осуждением относится к дерзкой затее Фауста, отступившегося от Бога. Книга заканчивается падением Фауста в ад. Позже появился французский перевод-переработка немецкой книги.

За первым изданием Народной книги о Фаусте последовали другие. Опираясь на английский перевод немецкой книги, современник Шекспира Кристофер Марло написал свою знаменитую «Трагическую историю доктора Фауста» (1604). Впоследствии легенду о дерзком ученом перерабатывали в том или ином виде Гёте, Лессинг, Т. Манн и другие известные писатели.

1. 

Андреев М.Л.

Культура Возрождения // История мировой культуры. Наследие Запада. М.: РГГУ, 1998.

2. 

Ауэрбах Э.

Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.: Прогресс, 1976.

3. История всемирной литературы: В 9 т. М.: Наука, 1985. Т. 3. С. 42—405.

4. История западноевропейского театра: В 7 т. М.: Искусство, 1955–1985. Т. 1.

5. История зарубежной литературы. Средние века. Возрождение. М.: Высшая школа, 1987.