Пролог

Потомки атлантов, ставшие вечными скитальцами на просторах Галактики, каждый раз накануне очередного корабельного Нового Года, смотрели хронику давних событий. Всепланетный катаклизм, заставивший предков бросить насиженные места и отправиться в поисках счастья, куда глядят глаза, раз за разом наводил на глубокие размышления. На огромном экране сменялись кадры ушедшей Истории Атлантиды.

Вздымалась и опадала стальная поверхность океанской воды, как грудь тяжело дышащего огромного монстра. Сквозь плотные тёмно-зелёные тучи просачивался красный свет заходящего Солнца, одного единственного над Землёй. Из-под чёрной маслянистой воды величаво вырастал гребень горной гряды. Скалистые острова обнажали маковки и быстро высыхали под пробивающимися солнечными лучами. Кое-где над гранитными разломами нависали лесные шапки уцелевшей растительности. Лесной бурелом прикрывал молодую зелёную поросль, которая устремлялась в освободившееся от водной стихии пространство.

На горизонте нескончаемо полыхала пожарами океанская гладь с разлитой на акватории нефтью. Языки пламени окантовывались спиралями багрово-сизого дыма. Клубящееся марево поднималось высоко вверх, распугивая редкие кучевые облака, где охлаждались и спускались вниз, отравляя воду, планктон и водоросли. Морские птицы и животные вышли на берег и густо облепили новорожденный клочок суши.

Овальный кабинет с имитаторами иллюминаторов, отделанный мягким звуконепроницаемым материалом, неярко освещался бледно-жёлтым приглушенным матовым светом. Я огляделась кругом, жадно осматривая убранство легендарного помещения. Расписанные красными и зелёными драконами плафоны, закрывавшие круглые плоские лампы и закреплённые в странном беспорядке на потолке, на стенах и над входом двери, придавали кабинету мифологический вид. Ниши, задрапированные пурпурным и изумрудным атласом с вышитыми сказочными мотивами на ту же драконью тему, скрывали двери в служебные каюты. Посередине небольшого зала стоял прикрученный к полу прямоугольный стол с тускло зелёным сукном, имеющий какие-то углубления по бокам и углам. Каждое яйцевидное углубление, затянутое капроновой сеточкой дедушка называл лузой, но не говорил мне, зачем эти лузы нужны в таком важном месте, как кабинет для экстренных производственных совещаний. В одной лузе застрял блестящий белый шарик, и я тайком от дедушки потрогала его. «Ничего особенного шарик, как шарик — гладкий, холодный, твёрдый», — я недоуменно пожала плечами. И тут же перехватила укоризненный взгляд деда.

— Не-не, ничего не трогаю, — прошипела я и помотала отрицательно головой, виновато отдернув руки, спрятала их в карманы парадного форменного комбинезона. — Жалко, что ли, подумаешь секреты!

За столом, видать не один час, заседали старшие члены экипажа в звании высоких чинов. Отдельно у стен дружным рядком разместились человек двадцать, — молодых членов экипажа, абсолютно незнакомых мне. «Наверное, их разморозили из стратегического резерва», — подумала я. — «Интересно, не из того ли это отсека, где находятся и мои родители»?

Я внимательно присмотрелась к ним, но по нашивкам на рукавах так и не смогла определить, из какого, же они отсека. Все как на подбор: крепко сбитые. Лица у людей не бледные, как это обычно бывает сразу же после прекращения процесса глубокой и длительной гибернации. Загорелая, у некоторых парней даже задубевшая темноватая кожа. «Я бы сказала обветренные лица, словно у морских волков из моих любимых пиратских историй. Да где их взять-то на космическом корабле?! Белоснежные широкие улыбки. Просто подкупающе открытые улыбки! Ничего немного оботрутся в нашей среде, будут сдержаннее. Мы тоже друг другу улыбаемся, но по этикету, как-то не так широко и искренне, как эти новенькие. Волосы у этих странных парней тёмно каштановые и курчавые, естественных оттенков и совсем не крашенные или трансгенные, как модно в нашей компании».

Один из парней помахал мне рукой и приветливо улыбнулся, я покосилась на дедушку и за его спиной также помахала в ответ. Дедушка обернулся, но я уже ласково снимала невидимые пушинки с его безукоризненно чистой формы. Затем спрятала руки за спину и постаралась сделать умное выражение лица, но моё внимание ещё несколько секунд мечтательно цеплялось за загадочного молодого человека с загорелой кожей. Наконец, я вздохнула и включилась в происходящее здесь, в овальном кабинете, заседание Мудрейших.