988 год... Русские люди со страхом и верою погружаются в освященные воды Крещатика, Почайны и Днепра, чтобы принять Святое Крещение. Время свивается, словно свиток, и воистину

тысяча лет, как день вчерашний!

(Пс. 89, 5). Ныне мы ликуем вместе с киевлянами, вместе со всей Русской землей, разделяя с ней радость просвещения светом Божией благодати, обретения истинной веры, единения со Христом!

Немало значений у русского слова «земля». Это и особая область творения Божия, отличная от бытия «неба» как мира ангельских существ, это и первичное вещество всего видимого космоса, это и планета людей, это и почва, кормящая земледельца, это и государство или область, край, населенный народом или народами, это, наконец, и сам народ... [V, 2, «Земля»]*. (* См. главу «Источники и литература»; римская цифра указывает раздел, арабская - источник.)

Именно это последнее значение вложил в слово «земля» преподобный Нестор Летописец, когда написал: «Се повести временных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Русская земля стала есть». Для Нестора эти вопросы больших загадок не содержали, но для нашего современника историческое, национально-этническое, географическое содержание понятия «Русская земля» неоднозначно. Достоверно неизвестно, когда именно и как пришли славянские племена на просторы между Балтикой и Уралом, в причерноморские степи, в северные леса. Кто может точно обозначить, где кончается собственно русская земля и начинаются земли зырян, мордвы, мари... Приблизительные пределы известны. Но точных границ не было и нет, они размыты...

И тем не менее всем всегда было ясно, что русский народ отличается от других, соседних с ним, что Русская земля - историкогеографическая реалия.

Откроем первые страницы «Повести временных лет». Святой киево-печерский монах - преподобный Нестор, прозванный Летописцем, составил этот труд, как полагают, около 1113 года. Ученые считают, что он использовал по крайней мере три до него созданных летописных свода [I, 1, с. 418 - 419]. Они представляли собой перечень наиболее примечательных событий с указанием времени происшествия. Но только «под пером Нестора «Повесть временных лет» превратилась в стройное, подчиненное единой концепции и литературно совершенное произведение о первых веках русской истории», - свидетельствует акад. Д. С. Лихачев [I, 1, с. 419]. И, пожалуй, самым замечательным (во всяком случае, для нас теперь самым интересным) явилось обширное историко-географическое введение в летопись. Привлекая тексты Библии, хроники Георгия Амартола (IX - X вв.), древние предания, Нестор поведал своим современникам и потомкам о происхождении славян, месте русского народа среди других племен славянских, очертил необъятные пределы русских земель.

В середине II тысячелетия до Рождества Христова, т. е. во времена пророка Моисея и исхода древнего Израиля из Египта, предки славян (условно называемые праславянами) выделились из некогда однородной среды предков европейских народов, заняв обширную территорию - от Одера на западе до Среднего Поднепровья на востоке и от северных склонов Карпатских гор на юге до реки Припяти на севере (северная граница на западе доходила на Одере до Балтийского моря). Эта территория почти полностью принадлежит зоне широколиственных лесов, не имеющей высоких гор, которые служили бы препятствием для свободных связей, обмена, общения. Это обстоятельство в какой-то мере способствовало выделению праславян из более раннего единства, в которое вместе с ними входили предки германцев, кельтов, литовцев, греко-италийцев. Выделение праславян в особую общность, довольно однородную в культурно-этническом отношении, сопровождалось появлением у них в X - VII веках до Р. X. развитого земледелия, хотя сохранялись и прежнее пастушеское скотоводство, охота, рыболовство, другие промыслы.

В V веке до Р. X. знаменитый грек Геродот, прозванный «отцом истории», посетил греческие колонии на северных берегах Черного моря и оставил ценнейшие описания земли, лежащей к северу от Тавриды (Крыма). Все огромное пространство от Причерноморья до Балтики понтийские греки называли Скифией, по имени народа, непосредственно соседствовавшего с ними в причерноморских степях. Уже тогда Скифия была понятием не столько этническим, сколько географическим: Скифию населяли разные народы. Геродот писал: «Численность населения скифов я не могу определить точно, так как получил об этом весьма различные сведения... Согласно одним сообщениям, скифы очень многочисленны, а по другим, коренных скифов, собственно говоря, очень мало» [I, 5, с. 208]. «Отец истории» описывает и многие другие народы,* которые говорили на разных языках, вследствие чего и скифам, и грекам для общения с одними только «агриппами» на востоке Скифии требовалось семь переводчиков с семи разных языков [I, 5, с. 193].

Геродот довольно точно описал то, что ему удалось узнать о жизни народов Скифии. Собственно скифов он изображает как людей кочевых, не знающих земледелия, живущих с семьями на повозках, в которых они передвигаются за своими стадами. У них нет ни городов, ни укреплений. Все они - конные воины, стрелки из лука [I, 5, с. 198 - 199]. Это свидетельство вполне подтверждается археологическими раскопками скифских захоронений в степном Причерноморье.

Но для нас особый интерес представляют народы, названные Геродотом «скифами-па- харями» (αροτηρεζ ) и «борисфенитами-зем- ледельцами» (γεωργοί). Первые населяли среднее течение и верховья р. Гипаниса (Буга), вторые - среднее течение Борисфена (Днепра). У них были города и укрепления, они вели оседлый образ жизни, владели ремеслами, занимались хлебной торговлей (греческая колония Ольвия называлась даже «торжищем борисфенитов») [I, 5, с. 191 - 193]. Судя по этому описанию, скифы-пахари и борисфениты-земледельцы не были собственно скифами. Данные современных наук свидетельствуют, что в те времена по Бугу и Среднему Днепру как раз находились земли юго- восточного края праславянского этнического массива, простиравшегося, как уже было сказано, до Одера на западе.