Книга «Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции» принадлежит перу одного из самых ярких русских историков рубежа XIX–XX вв. И. В. Лучицкому. Он приобрел известность преимущественно как историк Франции, автор научных трудов по аграрной истории, признанных классическими. Наряду с М. М. Ковалевским и Н. И. Кареевым он считается одним из представителей

eсоlе russe

— так назвал Жан Жорес отечественную научную школу аграрной истории. Творческую деятельность И. В. Лучицкий начал с исследований религиозном истории Франции XVI в., и этой теме посвятил обе свои диссертации — магистерскую и докторскую. В настоящей серии мы публикуем его магистерскую диссертацию, которая в свое время вызвала большой резонанс в России и за рубежом. Созданная же историком интерпретация религиозной истории Франции XVI в. в существенной степени определила направление развития этой тематики в нашей стране. Монография не утратила своей актуальности и сегодня, хотя теперь этими сюжетами и занимаются совершенно иначе

[1]

. К тому же книгу отличает яркая художественная форма изложения событий, что делает ее привлекательной для широкого читателя. К сожалению, труд историка до сих пор оставался малодоступным, так как существовал в единственном малотиражном издании, осуществленном в университетской типографии г. Киева еще в позапрошлом веке. Потому переиздание столь оригинального монографического исследования, на наш взгляд, весьма полезно как для студентов-гуманитариев, так и для специалистов-историков. Книга найдет своего читателя и среди широкой образованной аудитории, а ее новое издание позволит еще раз почтить память одного из выдающихся отечественных историков.

И. В. Лучицкий родился 2 июня 1845 г. в городе Каменец-Подольском» в семье преподавателя древних языков и русской словесности. Он получил солидное домашнее образование, а затем закончил киевскую гимназию, где была хорошая подготовка по древним и новым языкам. Уже тогда ученый много времени уделял самостоятельной работе. Сфера интересов Ивана Васильевича была чрезвычайно широка: поначалу он увлекался математикой, затем его заинтересовала история борьбы Нидерландов с Филиппом И. Огромное впечатление, по воспоминаниям историка, произвели на него прочитанные в юном возрасте книги Ф. Гизо и Ф.-Х. Шлоссера, труд Г. Т. Бокля «История цивилизации в Англии». Под влиянием этих авторов формировалось мировоззрение историка — его «резко отрицательное отношение ко всякой нетерпимости, к притязаниям на господство над совестью»

После окончания киевской гимназии в 1862 г. И. В. Лучицкий поступил на историко-филологический факультет Киевского университета. В студенческие годы он изучал труды Г. Бюхнера и Я. Молешотта, Л. Фейербаха; тайком читал «Колокол» А. И. Герцена. Огромное воздействие на становление Лучицкого как ученого оказало знакомство с «Курсом позитивной философии» французского философа О. Конта. Научные труды Конта стали для Ивана Васильевича методологическим ориентиром при изучении исторических явлений и во многом обусловили его интерес к экономической истории и статистическим методам, а позитивизм в целом стал основой научного мировоззрения историка.

В 1867 г. историко-филологический факультет утвердил тему «Влияние Византии на Европу и Россию» в качестве конкурсной на соискание золотой медали. Заканчивающий в этом году университет И. В. Лучицкий увлеченно работал над темой и интерпретировал ее в духе своих научных и этических представлений. В результате сочинение при всех его достоинствах было признано неблагонадежным. В 1869 г. Иван Васильевич стал преподавателем русского языка и церковнославянской словесности в Киево-Подольской прогимназии и приступил к работе над темой диссертационного сочинения. На этот раз он обратился к изучению религиозных движений XVI в., прежде всего французского кальвинизма. Над проблемой ученый начал работать еще в студенческие годы. И та же тематика на долгие годы определила направление исследований И. В. Лучицкого, которого интересовала прежде всего политическая и религиозная история Франции. Уже в 1870 г. он защитил диссертацию на право преподавания в университете — «Гугенотская аристократия и буржуазия на юге Франции после Варфоломеевской ночи», а в 1871 г. прочитал на историко-филологическом факультете Киевского университета две лекции: в первой — «Мишель Лопиталь и его деятельность по отношению к французским религиозным партиям» — он дал характеристику французской Реформации, во второй — «Генерал Монк» — проанализировал причины реставрации Стюартов. Обе лекции, как и диссертация pro

Предлагаемое сочинение составляет начало более обширного труда, который, под общим заглавием «История феодальной реакции во Франции в XVI и XVII веках», я намерен с течением времени выпустить в свет и цель которого заключается в том, чтобы с возможною полнотою представить фазы развития той борьбы, роковые последствия которой чувствуются во Франции еще и теперь и которую старые, средневековые элементы: феодальная аристократия, городские общины и даже целые провинции, являющиеся как выражение стремления к местной независимости, к самоуправлению, вели с тою новою силою, которая обнаружила признаки жизни еще в XII в. и которая в течение четырех или пяти веков успела доразвиться до того, что в состоянии была в значительной степени затянуть тот узел, который должен был задушить старую оппозицию, вечно брюзжащую, вечно недовольную, вечно готовую начать ссору… Я говорю о той централизации, которая с неудержимою силою, хотя и медленно, пускала корни во французской почве, не вырванные из нее, несмотря на благородные усилия лучших людей, даже и доселе, о поглощении властью короля местной и личной независимости с ее стеснительными формами, часто ложившимися тяжелым бременем на народ, с ее узким эгоистическим духом. Весь труд я предполагаю издать в трех томах, сообразно важнейшим фазам этой борьбы. Борьба началась между центральною властью и кальвинистскою знатью, к которой присоединилась почти вся туземная, не пришлая, католическая знать и которая искала поддержки в городских общинах юга и западного побережья, где дух независимости был развит с большею силою, чем в каком-либо другом месте и где живо чувствовались тягости усиливающейся централизации. Борьба эта, которую вели ввиду усиления знати, благодаря отчасти крайнему хаосу в управлении делами, финансовому расстройству и слабости правительства, окончилась торжеством аристократической лиги. Но то разорение, которое она привела за собою, в связи со страшными тяготами, лежавшими на народе благодаря финансовой неурядице и крайнему эгоизму правительства, забывавшему обо всем, когда дело касалось «nos deniers», а также в связи с ненавистью, которую питала буржуазия и народ к знати, и с религиозным фанатизмом, вызвали сильную реакцию в народе, которою воспользовались монахи, получавшие жалованье от испанского правительства, и пришлая знать в лице Гизов и их родичей. Король примкнул к этой новой лиге, но крайние революционные доктрины, проповедуемые лигерами, их демократизм в средневековом духе, заставили его искать союза в другом месте, и он нашел его в аристократической лиге, которая вела с ним борьбу, но которой грозила страшная опасность в случае торжества католической лиги и которая ввиду этого протягивала своему вчерашнему врагу руку. Результатом союза явилось торжество королевской власти в лице Генриха IV, падение опасного соперника в виде католической лиги, и аристократическая лига увидела себя вновь в том старом положении, которое вызвало ее прежде к борьбе с центральною властью. Вновь обнаружились попытки со стороны королевской власти, особенно при Людовике XIII，управлять произвольно государством, вновь начиналось торжество фаворитов, господство новых людей, словом все то, что делалось при Екатерине Медичи, что приравнивалось к турецкому игу. Борьба возобновилась, но вести ее с прежнею энергиею было трудно. Союз с короною повлек за собою одно последствие, крайне вредное для знати: знать приучилась к придворной жизни, развила в среде своих членов стремление видеть в жизни при дворе идеал существования; ее легко было купить _ привлечь обещаниями пустых отличии и т. п. Ришелье было не трудно подавить эту оппозицию, подавить вместе с нею и те общины, которые вели заодно со знатью борьбу, но которые вечно ссорились, вечно не доверяли знати, опасаясь насилии со стороны надменных и тщеславных ее представителей.

Выпускаемый том заключает в себе рассмотрение первый фазы этой борьбы, которую вела главным образом аристократия против усиливающейся централизации и при изложении которой я старался обратить особенное внимание на существенный факт всей борьбы, факт, оказывавший всегда громадное влияние на исход борьбы, именно на отношения между буржуазиею и знатью.

Насколько мне удалось выполнить задачу, которую я поставил целью труда, насколько ясны и убедительны доводы в пользу того, что первая фаза борьбы была главным образом борьбою аристократии против королевской власти, что она велась в интересах знати, как и доводы против господствующего в науке мнения, что эта борьба носила на себе демократический характер, насколько, наконец, мне удалось разъяснить темные и мало разъясненные явления этой борьбы, — я предоставляю судить об этом другим. Я не указываю в особом изложении на то, что было сделано историками в этой области, как потому, что нет в литературе труда, специально посвященного рассмотрению этого периода борьбы, так и потому, что считаю подобное изложение излишним балластом, увеличивающим книгу, но не придающем ей цены, где было нужно, я указывал в самой книге на существующие мнения.

Что касается до характера изложения, то я старался употреблять по возможности те выражения, которые существуют в исторических произведениях эпохи, старался пользоваться их оборотами речи. Если я не привожу везде подлинных мест в примечаниях, то единственно с тою целью, чтобы излишне не загромождать лесами здание, и без того по необходимости загроможденное.

Несколько слов об источниках, и я закончу предисловие. В моей книге далеко не разработаны во всей необходимой полноте некоторые стороны эпохи, некоторые из важнейших ее явлений. Причина заключается в той относительной скудости источников, которыми я был в силах воспользоваться, которые я мог найти у нас, в России. Я далеко не воспользовался всеми, не говорю рукописными, но даже и печатными источниками, всеми теми важными документами, которые в них заключаются и которые освещают многие явления в истории провинциальной жизни, экономический быт народа, отношения между сословиями и т. п. Оттого в книге мало новых фактов, — в ней я старался объяснить со своей точки зрения то, что известно, что или не было разъяснено или не было рассмотрено в известной полноте. Единственное исключение составляют те данные, которые я мог почерпнуть из рукописей Императорской Публичной Библиотеки в то короткое время, в которое они были в моих руках, и за пользование которыми я приношу искреннюю благодарность А. Ф. Бычкову.