1. Сумасшедшая сука
Умница уникален. И хотя не очень понятно почему его алия должна была завершиться у нашего порога, да еще в предрассветном кайфе отпускного утра, я даже слегка обрадовался. Скучно не будет.
Ленка, при виде своей старой гитары, взвизгнула от восторга и принялась потрошить холодильник, а Умница, прижимая одной рукой ностальгический термос с китаянкой и цветочком, а другой — собачье отродье по кличке Козюля, в лицах повествовал, как он здорово нас нашел:
— … а он говорит: «Не знаю и знать не хочу ни Бренера, ни русских маньяков, звонящих по ночам, потому что дешевле…»
Осознание, что в упорном поиске нашей семьи Умница перебудил с полдюжины других, примирило меня с его эйфоричным скотством. В конце-концов, найти меня по адресу, где я не прожил и недели и о котором знало во всем Израиле всего несколько человек с неизвестными Умнице телефонами — это ли не свидетельство гибкости ума и патоплатонической привязанности к моей жене Ленке.
Снизу раздраженно бибикнули.
2. «Возьмемся за руки, друзья.»
Напрасно я надеялся, что нормальные люди не потащатся перед шаббатом на вечеринку. Я забыл, что славный ленкин Клуб отличался целеустремленностью и упорством, а главным делом жизни считал плыть против течения, впрочем, выбирая речки поспокойнее, а виды поромантичнее. Как-то счастливо они сформировались, и что самое интересное — нравились мне по одному, во всяком случае прежде. Ленка очень нравилась. А когда на ней женился, было ощущение, что женился на всем их КСП. С утра до вечера в доме пели, пили и трепались.
Нет, пожалуй до Афгана мне все это нравилось, а после уже раздражало. А теперь вообще… на чужом пиру похмелье…
… Вувос сумрачно проглотил и налил снова. Как вовремя возник Вувос сегодня! Хорошо сидим на кухне, вдвоем. В приоткрытую дверь доносится трендеж.
Мы с Вувосом, не сговариваясь, свалили с побережья. Он — в Кирьят-Арбу. Притащил на участок обшарпанный «караван»,
[6]
устроил вокруг скульптурный дворик, сам лепит и детишкам дает. И «Галиль»
[7]
у него вороной, в смысле — вороненый. А «Форд» гнедой. Вестерн. А теперь вот и я в Маалухе поселился. Заезжает он ко мне всегда кстати, как получается лишь у людей, которых всегда рад видеть. Мы с ним почти друзья.
— Как там Номи? — спрашиваю я.