Если хорошенько присмотреться, то можно заметить, что гиблые места встречаются в природе не так уж и редко. Отличаются эти места от остальных в большинстве случаев отсутствием какой-либо живности и полезной растительности. Вроде и земля нормальная, твердая, не болото какое-нибудь, и солнца достаточно, и дождичек поливает точно так же, как соседнюю полянку, а все не слава богу. Деревца стоят хиленькие, сухонькие, в основном осины покореженные, грибы и ягоды не растут, даже муравьев на таких местах не наблюдается, не говоря уже о зайцах или птичках.

Но это в лесу, а в большом городе? Здесь эти места, прямо скажем, видны еще лучше. Большинство из них помечено какими-нибудь пустырями, развалинами или замороженными долгостроями. Город растет, развивается и в этом процессе не может себе позволить обходить все гиблые места, оставляя на их месте огромные проплешины. Тем более что городская земля постоянно дорожает. Вот еще недавно, казалось бы, никто не хотел переезжать в далекую новостройку, где блочные многоэтажки теснили совхозные поля, люди ходили по колено в грязи и с центром города их связывал единственный битком набитый автобус, как глядь, а это уже фешенебельный район с метро, развитой инфраструктурой и элитными высотками. Тем не менее и в подобных обжитых районах иногда встречаются непонятные пустыри. Обычно там собираются собачники со своими питомцами. О, какие страсти иногда кипят в этом сообществе любителей домашних животных! Какие интриги и мыльные оперы разворачиваются! Если бы несчастные собачники знали причину всех этих страстей, наверняка бы уже гуляли не на своем любимом пустыре, а по бульвару с совочком и мешком для экскрементов. Так сказать, от греха подальше!

Но пустыри организуются только в том случае, если архитектор каким-то шестым чувством понимает, что данную местность застраивать ни в коем случае нельзя. Хорошие архитекторы потому и хорошие, что у них обостренное чувство прекрасного и неприятие разных гадостей. Но не все же архитекторы хорошие. Другой и глазом не моргнув запроектирует на гиблом месте какой-нибудь дворец из стекла и бетона. Вот после этого-то и начнутся настоящие приключения. Техника строительная ломаться будет, выстроенные уже стены – трескаться и падать. Да чего там говорить, об этом уже давно нам по телевизору показывают и в газетах пишут. Мол, там-то и там-то не успели строители на бывшем пустыре объект сдать, как он раз – и увалился прямо на глазах изумленных собачников. А уж если чего-то на гиблом месте все-таки удалось выстроить и запустить в эксплуатацию, то начнут в этом заведении твориться разные странные дела и гадости всякие.

Знающие люди говорят, что причиной возникновения гиблых мест являются разломы земной коры. Мол, именно в этих разломах образуются энергетические коридоры, в которых гнездятся разные низкие сущности – кикиморы, барабашки, а кое-где и вовсе самые настоящие черти. Все эти господа существуют за счет отрицательных эмоций окружающей их живности. И без разницы им, белку они до слез довели или какую-нибудь дамочку. Ну, белке, допустим, они только самые простецкие гадости могут учинить. Чисто белочные или, правильнее будет сказать, беличьи. Хотя белки и другая лесная живность, в отличие от людей, гиблые места наверняка чуют и обходят стороной. Так что на гиблых лесных местах низкие сущности от скуки маются и, конечно, вовсе сатанеют. Не дай бог кому-нибудь в их скучающие ручонки попасть. Другое дело в городах, где людишек разных просто пруд пруди. Там низкие сущности в гиблых местах развлекаются вовсю, поэтому иногда даже склонны к некоему подобию юмора. Правда, исключительно черного. Надо сказать, что для своих гадских развлечений сущности эти очень хорошо вооружены. В их распоряжении практически весь волшебный арсенал. Да, да, именно тот, который приводит к различным случайностям в нашей жизни. То есть гады эти обладают даже некоторым могуществом. Но ограничение есть и у них. Очень существенное. Планы нарушить они могут, только если их подслушают. Например, мужичок, прораб какой-нибудь приходит на стройку и говорит рабочим, что делать надо то-то и то-то, так-то и так-то.

Светка Михайлова всегда была карьеристкой и отличницей. Это папа ее так научил.

– Либо делай все на отлично, либо не делай вовсе. Халтурщики ничего в жизни не добиваются и вызывают раздражение у окружающих, – говорил он своей единственной и любимой дочке, целуя ее в белобрысую макушку.

Светка очень любила папу и старалась изо всех сил, чтобы он ею гордился. В результате у Михайловой вошло в привычку делать все лучше всех, но не просто так, а получать за это эквивалентное вознаграждение. В юности пятерки и повышенную стипендию, а затем уже и зарплату с премиями.

Единственное, что никак не получалось у Светки Михайловой, так это прыгать и бегать лучше всех. По физкультуре она имела твердую тройку, поэтому к труду и обороне готова не была, за исключением, конечно, стрельбы. Стреляла Светка очень хорошо, можно сказать, лучше всех, однако стрельба в нормы ГТО почему-то не входила. Поэтому Михайлова решила, что «если завтра война», так она сразу запишется в снайперы или разведчики. А что? Запросто. Пострелял себе врагов и ползи тихонечко под куст. А разведчику, так тому и вовсе бегать не надо. Сиди себе за столом, продумывай всякие комбинации, главное, курить не забывай. Без волшебного дыма и прищуренных глаз какой же это разведчик?

Физкультурные неудачи Михайловой как-то само собой вылились в полное непонимание ею людей, которые этой самой физкультурой занимаются профессионально. Даже не физкультурой, а спортом высоких достижений. Так они это дело называют. Человек, по мнению Михайловой, есть венец природы и голова ему дана исключительно для думания, а не для забивания ею мячей в ворота. Как ни старайся, все равно быстрее лошади или зайца не пробежишь. А бегать от других людей в реальной жизни придется только в том случае, если ты головой своей думаешь плохо. В смысле разведчик из тебя получился никудышный. Конечно, кому-то, в силу обстоятельств, приходится бегать многие километры с полной выкладкой, но это самая настоящая суровая мужская жизнь, а не развлечение на потребу публики.