Нетребо Леонид Васильевич родился в 1957 году в Ташкенте. Окончил Тюменский Индустриальный институт. На Крайнем Севере с 1981 года. Сотрудник городской газеты и пресс-центра Пангоды.

С середины 90-х годов активно публикуется в периодических изданиях Ямало-Ненецкого округа: газетах «Рабочий Надыма», «Красный Север», журнале «Ямальский меридиан». Его очерки прозвучали со страниц Российской печати: в еженедельнике «Литературная Россия», в журналах «Тюркский мир», «Фактор».

Леонид Нетребо член литературного объединения «Надым», один из авторов альманаха «Окно на север».

Книга «Пангоды» — своеобразная летопись, в которой судьбы пангодинцев тесно переплелись с историей поселка на 65-й параллели, срослись с суровой природой Приполярья.

Словами своих героев автор утверждает: романтика, каждодневный трудовой подвиг, взаимовыручка и бескорыстие — и есть характерный портрет первопроходца.

На стук дверь резко отворилась. На пороге стоял пожилой скрипач, которого потревожили в разгар репетиции: голова наклонена к левому плечу, руки опущены и чуть разведены в сторону. Таким впервые я увидела писателя Альфреда Гольда.

Невысокого роста, плотный, борода и волосы на крепкой голове смоляные с редкой проседью. Взгляд человека, знающего себе цену, — ироничный, с легким прищуром.

— Здравствуйте, Леонид Васильевич! — мне показалось, Гольд как-то чрезмерно отчетливо и громко произнес, отчеканил мое имя-отчество: — Да, да, — он, угадывал мои мысли, — мне действительно «непросто» произносить ваше имя. Точно так звали моего друга, ненецкого писателя Леонида Лапцуя. Читали?… Когда вы позвонили по телефону, я, признаться… Ну, да ладно, милости прошу. Что, как говорится, Бог послал.

На низком гостиничном столике было все необходимое для мужской неспешной беседы. Я почему-то обратил внимание на то, как были нарезаны маринованные огурцы: крупно и неровно, как режут наспех, когда в грядущем действе отнюдь не главное то, что скрипит и мнется под тупым лезвием общепитовского ножа. Пахнуло, щемяще, пряным воздухом студенческих фуршетов… Но увидев крупные крепкие пальцы этого человека, я быстро передумал: такие руки изначально не могли делать деликатную, кружевную работу, они были подстать коренастой фигуре… Какая все же разница между внешним и сутью! — окончательно запутавшись, мысленно воскликнул я, вспомнив первое впечатление от прочитанных гольдовских стихов — безупречно грамотных, лиричных, тонких.

Та, наша первая и единственная встреча, состоялась весной 1995.