Есть нечто, доставшееся мне от далеких предков: какие-то приметы предвещают почти наверняка, что день будет трудным. К примеру, вы просыпаетесь с тяжелой, словно с похмелья, головой, один в своей постели и находите на подушке крохотную записку:

— Черт побери!

Если наручные часы показывают десять тридцать, значит, вы опаздываете на два часа. Если к тому же в шкафу не осталось ни одной чистой майки, а кофеварка рычит, изрыгая желтоватую бурду, можно окончательно прийти к заключению, что боги вас невзлюбили.

«Гарри Поттер». Этти заташил меня в кино смотреть этот фильм, поставленный по детской книжке, и, признаюсь, целых два часа я не отрывал глаз от экрана. Старинная обстановка, пышные декорации, теплая старомодная атмосфера, мебель с печатью всех эпох, старые колдовские книги и античные статуи сломили мое сопротивление. Я почти чувствовал доносящийся с экрана аромат чая и увядших роз, нежный кокон, сотканный из волшебства и вековой пыли. Когда я вошел в дом Бертрана Лешоссера, у меня было точно такое же ощущение.

Запах дерева трех- или четырехсотлетней массивной мебели витал в воздухе, теплое благоухание пчелиного воска исходило от поскрипывающего паркета, покрытого десятком ковров самых разных эпох. Лучи света, проникавшие через цветные витражи окон в прихожей, превращали завитки пыли в причудливые радуги, которые оседали на наших лицах и одежде, превращая нас в оживших персонажей Пикассо.

Ганс, разинув от удивления рот, боязливо двинулся вперед, и золотистое пятно с изумрудным отливом поползло по его спине. Он осторожно протянул палец к одной из множества деревянных скульптур, украшавших прихожую, и отдернул его, не решаясь коснуться плеча нимфы из красного дерева, которая на вытянутой руке держала круглую лампу.

— Старик не читал «Питера Пэна», — прошептал Ганс, делая вид, будто подносит к губам сигарету, — он лодырничал.

Стажер рассматривал фреску на потолке, я узнал в ней довольно свободную вариацию «Сна Нарцисса».

[13]