Вот уже много лет Англия пребывала в волнении, но сейчас страсти накалились добела. Эдуард, семнадцатый король Уэссекской династии, правивший страной уже более двадцати лет, заметно угасал, а он так и не назвал окончательно своего преемника на троне. Ситуация была беспрецедентной.

Сын Этельреда 11, прозванного Неразумным, и Эммы Нормандской Эдуард чуть ли не половину жизни провёл при дворе нормандских герцогов, где вынужден был скрываться у своих родственников от захвативших страну датчан. Десятилетним мальчиком мать увезла его к своему брату, герцогу Ричарду 11 Доброму. Выросший среди норманнов Эдуард, разумеется, обрёл многочисленные связи в этой стране и был привержен традициям Нормандии. Только в тридцативосьмилетнем возрасте, когда на трон взошёл Хардекнуд, его единоутробный брат (Эмма Нормандская осталась королевой Англии и при Кнуде Великом), Эдуард смог вернуться на родину. Отношения между братьями сложились, и бездетный король провозгласил Эдуарда своим преемником. Англичане в большинстве своём стояли за реставрацию англосаксонской власти, и восшествие на трон нового короля Уэссекской династии прошло при всеобщем одобрении.

Однако вскоре стало ясно, что правление Эдуарда не будет лёгким. Новый монарх совсем не знал страны своих предков и не имел надёжной опоры в среде англосаксонской знати. Больше того, власть прочно держали в своих руках крупнейшие магнаты страны, среди которых самыми могущественными были Годвин, эрл Уэссекса, Леофрик, эрл Мерсии и Сивард, эрл Нортумбрии, и королю приходилось считаться с их волей. Вскоре после восшествия на трон Эдуард, в целях укрепления своего положения, женился на дочери Годвина Эдите. Однако в характере короля едва ли не самой яркой чертой была религиозность. Он был предан не только вере в добродетель, но и аскетизму, причём доходил в этом до крайности – свято соблюдал своё целомудрие. Совершенно естественно, что детей у короля не было и не могло быть.

Между тем в делах государственных Эдуард проявлял силу воли и настойчивость, не позволив сделать себя марионеткой в руках крупной англосаксонской знати. Он успешно противостоял давлению магнатов, стремился проводить собственную политику и со временем создал себе опору в лице привлечённых на королевскую службу выходцев из Нормандии – им он жаловал земли и посты. Даже архиепископом Кентерберийским он сделал норманна. К тому же авторитет короля в Европе был достаточно высоким, благодаря, в первую очередь, его истинной религиозности.

Во внешней политике короля Эдуарда огромное место занимали взаимоотношения со скандинавскими государствами. Конунг Норвегии Магнус 1 Благородный, опираясь на давние договорённости с королём Хардекнудом, рвался к короне Англии. Союзником Эдуарда стал король Дании Свен Эстридсен. Однако когда перед Данией встала реальная угроза норвежского завоевания, английский монарх отказался помочь своему союзнику военным флотом, того спасла только смерть Магнуса 1.

Старый тан Освальд Эбенгард был владельцем большой красивой усадьбы на берегу реки Кем, неподалёку от Кембриджа. От них до Лондона всего-то день пути, если налегке и на хорошей лошади. Это, конечно, удобно, но и опасно. Слишком на виду. В последнее время тан всё чаще сожалел, что владение его не затеряно где-нибудь в глубинке Денло, а расположено чуть ли не под носом у правителей страны. А им тан не доверял. Нет, старый король Эдуард, конечно же, свой, англосакс, хороший монарх, и за двадцать с лишним лет его правления можно было перевести дух. Но сейчас король уже стар и слаб, всем понятно, что недолго ему остаётся править страной. И что потом? Говорят, что преемником своим он назначил племянника Вильгельма, который сейчас носит корону герцога Нормандии. И что ему, одной короны мало, норманну этому? Им, саксам, король-норманн совсем уж ни к чему. Хватит того, что нынешний монарх имеет нормандскую кровь, почему и привечает нормандских вельмож на своей земле. А саксонская знать, в угоду королю, считает за высший шик разговаривать на их языке. Но не таков тан Эбенгард. Его не смогла склонить к этому даже супруга, гордившаяся толикой нормандской крови. Пусть она и завела моду говорить на чужом языке в их поместье, для тана это ничего не значит. Он сам чистокровный сакс и гордится этим.

Тан тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. И без того забот хватает.

Дела поместья идут из рук вон плохо. Сам он стареет, управлять большим хозяйством становится всё трудней, а плут-управляющий беззастенчиво греет на этом руки. Сына бы ему, сына! Хоть одного. Два сына было, и оба сложили головы в междоусобной войне между вельможами, каждый из которых пытался оторвать себе кусок пожирнее, пока король отвлекался на строительство церкви в Вестминстере. И остались у тана три дочери. Все уже на выданье. Старшая и вообще переросток, ей уже девятнадцать. Сёстры-то помоложе – четырнадцати и семнадцати лет. И как пристроить их замуж тан не понимал совершенно. Ну не мог он найти мужей своим дочерям с таким-то приданым. Старшая, конечно, унаследует после его смерти Фрисби, но даже это не помогает сейчас. Потом-то вороны налетят, а сейчас вокруг тана тихо.