Для осуществления своего преступного замысла мафиози, контролирующие мировой рынок продовольствия, ищут первоклассных исполнителей. Для этой роли как нельзя лучше подходят бывшие солдаты САС — сильные, бесстрашные парни, настоящие профи. Но, отрабатывая свои деньги, бывшие десантники, подставленные торговцами оружием, идут на верную смерть.
Пролог
Макс Стейнер был опозорен, а операция — сорвана. В настоящих армиях солдаты, которые больше не доверяют офицерам и не уважают их, по большей части продолжают делать то, что должны делать — они приучены к этому, как собачки Павлова. А если эта привычка перестает действовать, тогда их удерживает в строю страх перед наказанием за ослушание — даже если один из них взбунтуется. Наемники таких наказаний не признают.
Проблема была в том, что Стейнер, как и большинство людей в его отряде, не привык действовать в джунглях. Его отец, бывший гауптштурмфюрер СС, бежал в 1946 году в Аргентину «Ватиканской тропой», а сам Стейнер снискал известность, командуя городскими «эскадронами смерти» в Аргентине, Чили и Сальвадоре. Большинство его людей занимались тем же самым, хотя четверо из них и служили раньше у Эль-Пастора из никарагуанских контрас, который до прошлого года проводил операции с территории Коста-Рики. Стейнер попытался устроить им хотя бы двухнедельную тренировку в джунглях на берегу Тихого океана и научить хоть чему-то. Для пущего эффекта он оставил их там на двадцать четыре часа одних — чтобы проверить, на что они годятся в такой ситуации. А возвращался — без своего снаряжения, без отцовского эсэсовского кинжала и, что хуже всего, без своего хеклер-коховского МП5. Хотя нет, утрата автомата не была самой серьезной из его неудач — отсутствие каких-либо объяснений было гораздо хуже.
Так вот, в «Плейбой-клубе» на окраине Сан-Хосе, столицы Коста-Рики, приказам не повиновались. За двухдневный дебош в воскресенье и понедельник они уже поплатились. С полудня вторника и до двух часов ночи среды его людям не мешало бы хорошо поесть и отдохнуть. Но не тут-то было. Они продолжали кутить, и попытки Стейнера навести порядок потерпели неудачу, когда двое кубинцев-эмигрантов гонялись друг за другом и за раздетой проституткой-метиской по всему комплексу до гриль-бара, где попытались прирезать друг друга, а заодно и девчонку.
И тут был нанесен второй удар по авторитету Стейнера. На этаж, занятый отрядом, вернулся еще один наемник, по общему признанию — избитый Стейнером до крови, и с такой же историей. Негритянка, певшая сальсу в сопровождении трех музыкантов, ударом по лицу опрокинула его на столик с колесиками, полный тропических фруктов.
Единственным, что теперь сплачивало отряд, была уверенность в том, что им не выплатят второй части вознаграждения, если их миссия провалится. Хотя аванс был достаточно большим, это была еще не вся приманка. «Солдаты удачи», во всем остальном одинаковые, вероятно, предпочтут взять деньги и сбежать, как и большинство из нас.
1
Но, конечно, работа была сделана не безукоризненно. Вот почему пятью годами позже старший администратор Международной пищевой ассоциации прилетела в Хитроу.
Мод Адлер была большой женщиной в полном смысле этого слова — худая, высокая, темноволосая, упрямая и крайне амбициозная. Именно благодаря этому в пятьдесят пять лет она достигла положения лишь на ступень ниже вице-президента одного из трех самых больших в мире конгломератов, занимающихся питанием. Она сняла номер в «Гроссвенор-отеле» на Парк-лейн, в одном броске камнем от посольства Соединенных Штатов — но не потому, что она подумывала бросить туда камень. После короткого периода нервозности она и подобные ей обнаружили, что они могут иметь дело с администрацией Клинтона точно так же, как и с предыдущей.
Она полчаса поплавала в бассейне перед традиционным американским завтраком, который подали ей в номер. Потом она оделась в простой, но очень дорогой темно-коричневый брючный костюм и отправилась на такси по одному адресу на Бейкер-стрит. Это был трехэтажный дом, построенный в царствование Вильгельма IV, с двумя фасадами, покрашенный в белый цвет, с красной дверью. Дверной молоток из полированной бронзы был сделан не в виде традиционной львиной головы с кольцом в пасти, а в виде головы дикой собаки — но, возможно, и волка. На бронзовой пластине под кнопкой звонка было выгравировано слово «Волкодав».
Сразу после звонка дверь открылась. Пожилой худощавый человек с очень короткими седыми волосами, одетый в черный свитер, черные брюки и тяжелые ботинки, отполированные до сияния, проводил ее в приемную.
— Полковник ожидает, мадам. Он сейчас выйдет к вам.
