Команда прилетала завтра — прямо к игре. А он, отпросившись у главного, оказался в Сочи на сутки раньше.

Уронив сумку у шкафа в коридоре, он, не раздеваясь, пересек пространство гостиничного номера, открыл балконную дверь и вышел в весенние субтропики. Слева — дымившееся юной сероватой зеленью предгорье, справа стальное с белыми гребешками море, чуть внизу вдалеке — колониальное здание небольшой гостиницы и полосатые тенты открытого бара.

В общем, все как десять лет назад.

Захотелось на волю. Через несколько минут он уже сидел на белом тонкокостном стульчике в баре и, прихлебывая из бокала нечто, что бармен назвал коктейлем «Дайкири», прищурившись, глядел на море и горы. По очереди: сначала на море, затем на горы и наоборот. С предгорьем все было в порядке; а вот на море его раздражали два неуместно ярких виндсерфа с двумя мускулистыми идиотами, гогот которых разрывал ветреную тишину.

Он перевел глаза на берег. Вдоль моря по медицинской тропе двигалась стройненькая, в туго перетянутом плаще женская фигурка. "Ничего себе дамочка", — оценил он. И вдруг напрягся. Дамочка передернула плечами, и у него ёкнуло сердце. Одним глотком осушив свой бокал — не пропадать же добру, — он резко поднялся и почти бегом ринулся за женщиной. На перепутье двух тропок он догнал ее, но был довольно-таки хамски остановлен.

— Оклемался, Петр Иванович, — проинформировал майора младший лейтенант.

Майор на мгновение прикрыл глаза. Умаялся за четыре часа. Но дело надо делать, дело. Скучно — в который раз уже! — спросил:

— Кто тебе дал пистолет?

Неприметный человек рукавом дешевой куртки вытер разбитый нос, дерганулся, всхлипнув, безнадежно и, судя по всему, не впервые повторил:

— Нашел.