Оскольки

Халгаев Джал Алексеевич

В мире все просто: если есть монстры, есть и охотники на них. Нет, не каждый способен стать проводником, ведь для этого нужно обладать даром — настоящим даром богов. Все монстры в мире — в прошлом люди, и за каждое их убийство душа человека очерняется злобой и ненавистью, но что если будет просто нечему пятнаться? Пожалуй, единственный минус охотника на чудовищ — отсутствие ответственности. Без нее порой границы между человеком и монстром размываются.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ПЛЕННИК

Волки — худшие создания на всей Бескрайней Земле, которые только могли появиться в мире. Нет, я говорю вовсе не о тех благородных и величественных зверях, что всегда борются до последней капли крови и никогда не предадут доверия своей стаи, а о Волках — кровожадных, омерзительных и беспощадных животных, когда-то являвшихся людьми, а ныне ставшими порочными порождениями Ледяной Пустоши.

Они могут притворяться сколь угодно добрыми, могут десятилетиями скрывать свою черную лживую натуру или совершенно бескорыстно спасать мир от самого темного и смертельно опасного древнейшего зла, но никогда не изменятся. Не потому что это невозможно, вовсе нет — просто потому что не хотят. К сожалению, эта истина дошла до меня слишком поздно…

Все началось тогда — далекие девятнадцать лет назад. В год Вересковой пустоши или Верещатницы, как называли такие трудные времена южные племена карийцев. Не важно.

Я помню, как мама с нетерпением ждала дня моего рождения. Помню запах печеных пирогов и свежей мяты, витавший в доме, и все еще слышу в голове ее приятный нежный голос, шепчущий мне о том, что я ее самое дорогое сокровище во всем мире. Я думала, что была в безопасности.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. ПРОКАЗНИК

«Дождь. Темно. В сумрачном ночном небе возвышается над землей серебряный диск полной луны. Ветер южный, холодный. От него трещат кости.

— Отец, пожалуйста, остановись! Хватит, отец, прошу!..

Скрежет стали. Звон клинка. Серебряный росчерк оружия.

Кровь фонтаном хлещет из раны. Тело содрогается в предсмертной агонии. Проходит секунда. Другая. Он мертв. Глаза стекленеющим взором останавливаются на звездах.