Бар Рэндалла располагался по меньшей мере на полмили в глубину, под каменистой поверхностью Кармеллы‑2, и обстановка там была завлекательнее некуда — ни дать ни взять сточная канава. Вывеска на двери из простых неоновых трубок, никаких тебе голограмм, световой бильярд глючит без конца, воздух спертый, кислый — можно представить, через сколько легких он прошел. Посетители — дюжина мужчин да с полдюжины женщин, поджарые, опасные подземные обитатели, привыкшие к тяжелой работе и скудной еде, все в разной степени опьянения, но, похоже, решительно настроенные продолжать до победного конца. Дрифт знал, что пиво у Рэндалла заказывать точно не стоит, и потому цедил понемногу из грязного стакана прозрачную жидкость, которая больше всего походила на растворитель для масляной краски, хотя, наверное, даже тот имел более утонченный вкус.

Случалось ему по собственной воле бывать и в менее приятных местах, но теперь он что-то не много таких мог припомнить — может, одно-два.

— Эй!

Голос высокий, ломкий, мальчишеский.

— Эй, мистер!

«Бархатная гостиная» была все же поприличнее бара Рэндалла. Во-первых, спиртное тут наливали из марочных бутылок, и вкус у него был не такой, от которого кажется, что после пары бокалов ослепнешь на неделю. Во-вторых, обивка нормальная — положим, стильной ее тоже не назовешь, разве что имея слабость к бархату, но все лучше, чем голые доски. А в-третьих, «Гостиная» располагалась не где-нибудь глубоко под землей, среди путаницы тоннелей, под твердой корой Кармеллы‑2 — она находилась на поверхности, и в небе, среди мерцающих огней атмоскребов, возвышающихся вокруг, словно светящиеся грибы, были видны настоящие звезды. Глаза Дженны Макилрой то и дело сами собой обращались к ним, когда они вспыхивали в поле бокового зрения, иногда перемежаясь проносящимися мимо маячками какого-нибудь грузового корабля или пассажирского лайнера. Она старалась не думать о том, что это за корабли, откуда прибыли и куда направляются. Галактика слишком велика, гадать можно только вслепую, а это вернейший путь к паранойе.

— Могли бы уже, кажется, и безопасную атмосферу обеспечить, — заметил Апирана Вахаваха со своим необычным, мягким, певучим маорийским акцентом, поднимая первую и единственную за весь вечер кружку пива и почесывая темный завиток «тамоко» на щеке.

Для немедленного устрашения противника «Большой Ап», безусловно, подходил лучше всех из экипажа «Кейко», универсального грузового космического корабля, который вот уже четыре стандартных месяца был для Дженны родным домом. Апирана был человеком выдающимся во всех смыслах — от телосложения и голоса до масштаба личности, — а племенные татуировки, покрывавшие большую часть его тела, придавали ему в глазах Дженны что-то инопланетное, диковинное даже для этой галактики чудес. Надо сказать, спиртного он почти не пил, а если и пил, то наливал только раз и цедил потом не спеша, потихоньку.

— На звезды полюбоваться, конечно, приятно, но иногда и прогуляться хочется, сами понимаете.

— Я слышал, они над этим работают, только у них еще не все готово, — отозвался Икабод Дрифт. В противоположность непьющему маори тощий, как хлыст, капитан «Кейко» уже на треть осушил бутылку виски и, судя по всему, снижать темп не собирался. Какие-то там растения, что ли. Правда, одним звездам известно, сколько еще времени пройдет, пока можно будет дышать.