Была ли Медуза Горгона таким ужасным чудовищем, как её описывают позднейшие предания?
Что побудило Чудодеву Ехидну стать Змеедевой и наплодить мерзких тварей на погибель человеческому роду?
Кем были дети прекрасной Леды до того, как из них выросли всем известные Кастор, Полидевк и Елена?
Почему Атлант и дракон Ладон позволили Гераклу завладеть тремя золотыми яблоками из сада Гесперид?
«Сказания о титанах» — это неожиданный взгляд на знакомые нам с детства древние легенды, и одновременно — смелая попытка возродить (в форме притчи) изначальную античную мифологию. Ту, которая была ещё до утверждения Олимпийской религии…
ОТ АВТОРА
Древнеэллинские сказания о мире титанов, титанических народов и великанов как цельные, законченные фабулы не дошли до нас ни в форме поэтических произведений, ни в прозаическом изложении. Однако у множества древних авторов — поэтов и ученых — на протяжении полуторатысячелетней разработки мифологических сюжетов в античном мире сохранилось немало отрывочных упоминаний и намеков, связанных с этими сказаниями, исчезнувшими еще в эпоху расцвета Эллады.
Издавна занимали меня сюжетные связи этих уцелевших осколков мифологического наследия древних эллинов о мире титанов и приемы построения античных мифов, но только годы спустя созрел замысел восстановить и выразить в литературно-художественной форме утраченные сказания, отражающие самое раннее детство творческой мысли эллинов.
Наивные, грандиозные и даже, при всей своей чудовищности, трогательные образы их титанического мира, залитого отсветом мечты о золотом веке человечества, не могут не пленять воображение не только юного, но и более зрелого поколения.
Сказания о титанах служат как бы вступлением ко всему эпическому наследию древнеэллинского мира с его героической мифологией. Самые великие мысли человечества, возникшие в воображении поэта при первых лучах познания природы и взаимоотношения людей, самые потрясающие душу чувства были запечатлены в этих сказаниях с такой необычайной мощью и образностью, на которую способно только воображение в эпоху самой ранней поэзии, когда воображением познают и когда оно в образах мифа предвосхищает идеи и открытия грядущей науки.
Из этого круга сказаний о титанах Эсхил извлек свой образ Прометея — Зевсоборца.
