Тайна таёжного лагеря

Корчагин Владимир Владимирович

Владимир Корчагин (1924) — казанский учёный-минералог, известный писатель-фантаст, опубликовавший более десятка крупных научно-фантастических романов и повестей («Тайна реки Злых Духов», «Астийский эдельвейс», «Именем человечества», «Узники страха», «Конец легенды», «Женщина в чёрном» и др.), лауреат литературной премии им. Г. Державина. В своё время В. Корчагина благословил патриарх советской фантастики Иван Ефремов. Сегодня мы предлагаем новую повесть писателя, которую в жанровом отношении можно охарактеризовать как научно-фантастический детектив.

Владимир Корчагин

Тайна таёжного лагеря

Глава первая

Сергей Гнедин, немолодой уже редактор областного книжного издательства одного из крупных волжских городов, перевернул последний лист рукописи и устало откинулся на спинку стула.

Сколько их, этих рукописей, и талантливых и бездарных, прошло через его руки, прежде чем превратиться в книгу, поступающую на суд читателя. Впрочем, суд этот свершается почти исключительно над автором, имя которого вытеснено крупными буквами на обложке книги, что же касается фамилии редактора, набранной самым мелким шрифтом где-то в конце последней страницы, то на нее, как правило, мало кто вообще обращает внимание. А между тем…

Гнедин горько усмехнулся. Но в это время дверь громко хлопнула, и в комнату стремительно, как порыв ветра, ворвалась художница издательства Ольга Ланина. Стройная, чуть выше среднего роста, искрящаяся жизнерадостностью и здоровьем, совсем еще юная блондинка с очень милым лицом и огромными голубовато-серыми глазами, она являла собой прямую противоположность Гнедину, уже достаточно пожившему, болезненно худощавому мужчине с потухшим взглядом и медлительными движениями, которые лишь подчеркивали его постоянную замкнутость и немногословность.

Вот и теперь он медленно поднял голову и устало потер лоб тонкими, как у музыканта, пальцами, словно раздумывая, стоит ли как-то реагировать на появление художницы.

Но для той все это было, видимо, более, чем привычным. Лицо ее не перестало светиться теплой благожелательной улыбой, глаза по-прежнему искрились неподдельной радостью: