Терминал аэропорта жил собственной жизнью: шумной, гудящей, как потревоженный улей, беспокойной. Люди перебегали из одного места в другое, тащили чемоданы, что-то высматривали или просто стояли. Макс никуда не бежал, вздыхал и равнодушно смотрел на толпу. Чужие лица, чужие эмоции, чужие проблемы. Увидеть кого-то знакомого он не рассчитывал.

Выдохнув очередной раз, он сжал ремень дорожной сумки и уставился в затылок под ковбойской шляпой. Толстяк донимал его весь полет. Все выспрашивал, знает ли он, что в России по улицам бродят медведи, а после — сам же противоречил: «Хотя, сейчас уже вряд ли. Эти дикари, верно, сожрали их в голодные времена». Толстяк хохотал, скалил керамические зубы и руками показывал размер пасти косолапого.

— Знаешь, если потребуется.… Да-да, я серьезно, этими же руками я придушу его!

Спорить с техасцем не имело смысла. Макс кивал, пару раз вставлял короткие реплики и смотрел в иллюминатор.

— Простите. — Пассажирка, сидевшая слева от толстяка — седовласая леди со вставной челюстью и мелкими кудряшками повернула скомканное, как древний пергамент, лицо. — Медведь, я правильно вас поняла?!

… Середина 90-х.

Дождевые капли, тяжелые и холодные, свинцовыми пульками били в лицо. Максим поежился и спрятал руки в карманы. Пусто. В карманах вообще ничего не было, не считая воздуха. Хотя и это было неплохо. Внутри он хотя бы был теплый, а не мокрый и холодный, как снаружи. Свернув за угол, мальчик с надеждой посмотрел на мост. Кажется, там кто-то был. Из-под серых опор поднималась белая струйка дыма. Вытащив руки, Максим втянул ноздрями воздух и побежал. Капли еще больнее стали бить по лицу, но он уже не замечал их. Главное было быстрее добраться до моста. Там, где тепло и сухо.

У костра он увидел Пыху. Тот приподнялся, картинно расставил свои нескладные руки и гнусаво завопил.

— О! В натуре, какие люди! Где пропадаешь? Мы уж думали, тебя менты гребанули!