Валерий Осипов написал много книг, пьес и киносценариев на современные темы. Большой популярностью в свое время пользовалась его повесть «Неотправленное письмо», по которой был спят одноименный фильм, прошедший по экранам нашей страпы и за рубежом. Другая повесть — «Рассказ в телеграммах» — была инсценирована и долгие годы не сходила со сцены. В серии «Пламенные революционеры» в 1971 году вышла повесть Валерия Осипова о старшем брате В. И. Ленина Александре Ульянове, которая была с интересом встречена читателями и прессой и в 1978 году выпущена вторым изданием.
Повесть «Подснежник» — первая в нашей литературе попытка художественного осмысления личности Г. В. Плеханова, выдающегося пропагандиста марксистских идей в России, руководителя группы «Освобождение труда», борца за научное материалистическое мировоззрение, сыгравшего значительную роль в духовном пробуждении России.
Пролог
Брюссель. Июль 1903 года. Над островерхими крышами старинных средневековых домов, над пиками игольчатых готических храмов веет прохладой фламандское лето. Дыхание близкой Атлантики приносит на город порывистые быстрые ветры, короткие дожди, клочковатый туман. Рваные тучи тревожно плывут через низкое небо от горизонта к горизонту.
Глава первая
1
За окном тихий свист.
— Жоржа! Спишь ай нет?
Жорж Плеханов, десятилетний сын тамбовского помещика Валентина Петровича Плеханова, вскакивает с кровати в своей маленькой комнате на первом этаже в летней пристройке к главному, зимнему господскому дому в селе Гудаловка и открывает окно. Яркие лучи веселого летнего солнца ослепляют его на мгновение, он жмурит глаза, бросает в разные стороны руки, сладко потягивается и, только проделав все это, смотрит вниз, где под густыми кустами старого, примыкающего к помещичьему дому парка стоит неразлучная деревенская троица — Васятка, Гунявый и Никуля. Все трое — русоголовые, нечесаные, в заплатанных штанах и ситцевых рубашонках без единой пуговицы, босые ноги нетерпеливо переступают на еще мокрой от утренней росы траве.
— Ну, что вам? — снисходительно спрашивает молодой барин.
— Брухтаться идешь али спать дальше будешь? — спрашивает Никуля, сын настырного и въедливого гудаловского мужика Сысоя Никулина.
2
На завтрак Жорж, конечно, опаздывает. Вся семья уже в сборе.
— Где был? — строго сдвинув брови, спрашивает сидящий во главе стола Валентин Петрович.
— Купался, — коротко объясняет Жорж, хотя это и так всем ясно: мокрые, непричесанные волосы торчат у него на макушке в разные стороны.
— А почему в окно вылез, а не через дверь прошел? — хмурится Валентин Петрович.
— Через окно быстрее, — дерзко объясняет Жорж.
3
Валентин Петрович, закрывшись у себя в кабинете, с мрачным видом сидел за письменным столом. Дела по хозяйству шли из рук вон плохо. Земли не хватало. По теперешним временам сеять нужно было в пять, в десять, в двадцать раз больше, чем это делал он. Но земли не было, и покупать ее было не на что. А долг по закладным в дворянских банках Тамбова и Липецка увеличивался. В сердцах, хватанув иногда лишнюю рюмку в буфете губернского собрания, Валентин Петрович ругательски ругал царя-освободителя, ныне здравствующего императора Александра Николаевича.
— Нет, господа, вы как хотите! — кричал Валентин Петрович двум-трем знакомым помещикам в клетчатых картузах, сидевшим, вместе с ним в летнем буфете. — Вы как хотите, а я ему отмены крепостного положения не прощу до конца своих дней!
Он поворачивался к стойке, над которой висел саженный портрет государя в полный рост, и грозил царю куликом. (Татарин-трактирщик обмирал душой за стойкой от этих проклятий.)
— Никогда не прощу! — продолжал бушевать Валентин Петрович. — Пускай черти ему на том свете служат, а я служить не буду-с!
Знакомые помещики спешили допивать свои рюмки и разъезжались от греха подальше.
